Зачарованные сокровища атамана

Около дынь и астраханских арбузов дородная блондинка. Неожиданно объявился человек с густым нездешним загаром, гортанно заговорил: «Покупай-налетай! Не дыня – настоящий мёд». Я понял, этот «гость с юга» – хозяин… В стороне говорили его земляки: может быть, по-узбекски?.. Ничего удивительного, ведь я был по улице Ташкентской…

2003 г.

Динозавры живут под Самарой

Наше знакомство с ним началось фактически с ссоры в купе фирменного двухэтажного поезда № 49 «Самара – Москва». Когда я зашёл в него, там уже находился пожилой мужчина с нервными, суетливыми движениями. Представился он Валентином. Услышав от меня, что я журналист, мой попутчик рефлекторно криво ухмыльнулся и буркнул про «средства массовой дезинформации России», которые беззастенчиво врут и оболванивают безмолвствующий народ. Потом добавил реплику про то, что есть просто врун, большой врун и журналист. Я не ожидал подобных выпадов, смутился и не нашёл достойного ответа. Смолчал, не ответил.

Похоже, мужчина счёл моё молчание чем-то вроде согласия с ним, воодушевился и съязвил, что «журналист – представитель второй древнейшей профессии. А первой была проституция». Подобного я стерпеть уже не смог. Подумал: «Не нужно будить лихо, пока она тихо» и, сдерживая нарастающую злость, отпарировал:

– Судя по тому, как легко вы можете оскорбить совершенно неизвестного вам человека, вы являетесь представителем куда более древнего семейства, чьим прародителем был библейский Хам.

Валентин понял, что дал маху, принялся извиняться, что лично ко мне у него претензий нет, но он сам и его близкие натерпелись очень даже многого от различных журналюг. Мол, потому у него такое отношение к ним.

Я ответил:

– Вы говорили о журналистах, прекрасно зная, что других таковых здесь, в купе, кроме меня нет. Значит, реплики шли в мой адрес, иного толкования нет. Хватит вилять, говорите прямо.

Он продолжил скомкано извиняться, но я прекратил ссору и демонстративно углубился в последний номер «Литературной газеты», взятую с собой в дорогу.

Я думал, что на том наше знакомство и прервётся, по сути даже не начавшись, но это оказалось не так. Двое наших попутчиков вышли покурить в тамбур. Валентин воспользовался эти м и продолжил разговор:

– Мне досадно, что я вас обидел. Честное слово! Простите. Плохой у меня характер. Всю жизнь страдаю из-за него. Как и мой отец. И от журналистов он пострадал немало. Из-за этого раньше времени помер.

– Чем же именно журналисты ему не потрафили? – поинтересовался я.

– Да не только они. Но их вклад в его неприятности очень заметный. Мой отец открытие сделал. Куда только он ни обращался – его никто и слушать не хотел. И в редакциях газет-журналов – аналогично, вопреки объявленной свободы слова. Нигде его статью печатать не хотели. Он не сдержался, высказал им всё, что о них думал… И тогда на него написали злобный фельетон-клеветон. Отец даже дочитал его не с первого раза, несколько раз за сердце хватался. Плюнул и больше уже никуда не ходил. Рукой махнул. Решил, что здоровье дороже. Но вскоре заболел и умер, хотя ещё и не старый был. Я уверен, что он утерял смысл жизни, а оно во многом было в его открытии, о котором ему не позволили даже сказать. Увы.

– И какое же открытие он сделал?

– А вы об этом напишите? – оживился Валентин.

– Трудно сказать определённо, – уклончиво заметил я, – наперёд ничего обещать не могу.

– Вот такая у нас свобода слова! – саркастически произнёс мой попутчик. – Единственное завоевание нашей демократии! Свобода, которой нет!

– Поверьте, совсем не от меня зависит свобода слова в стране, не в журналистах дело. Не против тех вы ополчаетесь. Я не меньше вашего хочу настоящей свободы во всём, в том числе и в нашей сфере. Лучше бы вы говорили о деле. Расскажите об открытии своего отца? Что же он открыл?

Валентин сделал многозначительное лицо и поведал:

– Он открыл динозавров.

– Новый вид? Кости где-то раскопал? В Самарской области останки динозавров находили и находят часто, однажды я написал о новой экспозиции в музее имени Алабина, там был выставлен костяк недавно найденного динозавра.

Валентин махнул рукой, качая головой:

– Нет, он нашёл живых динозавров, а конкретно – тираннозавров.

Я скептически покачал головой:

– Насколько я помню, динозавры вымерли примерно пятьдесят миллионов лет назад. Это научный факт.

– Теперь уже сие не факт, – с удвоенной силой замотал головой Валентин, – отец нашёл одну популяцию ящеров, которая дожила до наших дней.

Я не стал спорить, примиряюще сказал:

– Говорят, где-то в дебрях африканских джунглей иногда видят животное, похожее на динозавров. Может быть, ваш отец побывал там и где-то заметил живого «страшного ящера».

– Нет, динозавров он отыскал в окрестностях Самары. Могу сказать более конкретно – в национальном парке «Самарская Лука». Точное место мне известно, но о нём я пока умолчу.

Я был даже не изумлён, а потрясён услышанным. Это мне казалось абсолютно невероятным. Неоднократно я посещал «Самарскую Луку», но подобных чудищ там не видел. Потому не сдавался: