Читаем Зачарованный апрель полностью

— Нас это ни к чему не обязывает, — ответила миссис Уилкинс дрожащим голосом. Она почувствовала, что дело сдвинулось с мертвой точки. Раз так, то исполнение мечты становится делом времени. Курьезным образом, эта робкая молодая особа верила в предчувствия. Она решила, что объявление — знак судьбы, и, таким образом, все скоро устроится как можно лучше.

Новые подруги вместе сели за письменный стол. Миссис Арбитнот написала по указанному адресу, прося сообщить подробные условия аренды. На самом деле единственное, что интересовало обеих женщин, — это цена. Так как миссис Арбитнот была старше, опытнее и привыкла общаться с людьми, ведение переговоров решено было поручить ей, однако в этот день миссис Уилкинс снова показала себя с неожиданной стороны. Хотя Лотти Уилкинс казалась слабой и беззащитной, была в ней какая-то внутренняя сила, и, когда ей чего-то по-настоящему хотелось, она была вполне в состоянии направлять и вести за собой других. К тому же она умела делать неожиданные, но очень верные выводы.

Когда письмо было написано и брошено в почтовый ящик, обе женщины ощутили смутное чувство вины.

— Это доказывает только, — прошептала миссис Уилкинс, — какими примерными женами мы были все эти годы. В первый раз делаем что-то без ведома наших мужей — и чувствуем себя чуть ли не преступницами!

— Не могу сказать, что была такой уж примерной супругой, — ответила миссис Арбитнот, недовольная тем, что новая подруга словно прочитала ее мысли.

— Нет, я уверена, что так и было. И поэтому мы так несчастны.

«Не следовало бы ей так говорить, — подумала Роза. — Нужно научить ее быть более сдержанной».

Вслух она произнесла:

— Не знаю, почему вы так настаиваете на том, что я несчастлива. Когда мы познакомимся поближе, вы поймете, что это не так. И почему, по-вашему, совершать только хорошие поступки — значит отказаться от счастья?

— Так и есть, по крайней мере, в нашем случае. Бывают хорошие, но скучные вещи, а бывают такие, которые приносят радость. Вот, например, как этот замок на берегу моря. Только нам с вами они никогда не доставались.

— Да, если мы туда поедем, это будет очень приятно. Пока я хочу только узнать, каковы условия. Скорее всего, они окажутся совершенно неприемлемыми, а если нет, то, может быть, к завтрашнему дню мы передумаем.

— Я уверена, что нет, — ответила миссис Уилкинс.

Вся эта неуверенность выбивала из колеи. Направляясь на встречу, где она должна была произнести речь, миссис Арбитнот тщетно пыталась сосредоточиться:

«Надеюсь, что спокойный и разумный подход к делу повлияет на эту женщину. Она слишком восторженно ко всему относится».

Однако миссис Арбитнот сама чувствовала себя взволнованной, испытывала одновременно страх, радость и чувство смутной вины, как будто перед тайным любовным свиданием. Когда она взошла на кафедру и начала говорить, поняла, что дух красноречия покинул ее. Тяжело было глядеть на равнодушные лица собравшихся и убеждать их сделать пожертвование в пользу бедняков. Это всегда было непросто, а сейчас, когда все ее мысли были сосредоточены на неожиданно открывшихся возможностях, просто нереально. Миссис Арбитнот выглядела и чувствовала себя скорее как женщина, неожиданно выслушавшая признание в любви, чем как скромная и набожная проповедница, и в этот раз ее речь не тронула прихожан.

«Красота, воздух, солнце… — думала она, почти не сознавая, что продолжает говорить. — Я никогда не была в Италии. Может ли так случиться, что именно для этого и были предназначены мои сбережения на черный день, что миссис Уилкинс в конечном счете права, предлагая воспользоваться случаем, который больше не представится? В самом ли деле эта женщина обладает даром провидения, и если да, то стоит ли бороться с судьбой? Но все же эти деньги предназначались на богоугодные дела, так не будет ли грехом истратить их только на себя?»

Благодаря долгой практике миссис Арбитнот могла бы произнести свою речь даже во сне, но никто на этот раз не был задет описанием страданий бедняков. Когда она сошла с кафедры, кружка для пожертвований оказалась пустой. Она прошла мимо, не обратив на это внимания, но викарий, старинный и добрый друг миссис Арбитнот, видел все и был очень встревожен.

— Не могу понять, — недовольно сказал он ей, прощаясь, — что случилось с этими людьми? Кажется, ничто на свете не способно растрогать их души.

— Может быть, им просто нужен отдых?

— В феврале? — саркастически заметил священник.

— Нет, нет, никак не раньше апреля, — обернувшись, сказала миссис Арбитнот.


«Странно… Очень странно!» — думал священник, направляясь домой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Ад
Ад

Где же ангел-хранитель семьи Романовых, оберегавший их долгие годы от всяческих бед и несчастий? Все, что так тщательно выстраивалось годами, в одночасье рухнуло, как карточный домик. Ушли близкие люди, за сыном охотятся явные уголовники, и он скрывается неизвестно где, совсем чужой стала дочь. Горечь и отчаяние поселились в душах Родислава и Любы. Ложь, годами разъедавшая их семейный уклад, окончательно победила: они оказались на руинах собственной, казавшейся такой счастливой и гармоничной жизни. И никакие внешние — такие никчемные! — признаки успеха и благополучия не могут их утешить. Что они могут противопоставить жесткой и неприятной правде о самих себе? Опять какую-нибудь утешающую ложь? Но они больше не хотят и не могут прятаться от самих себя, продолжать своими руками превращать жизнь в настоящий ад. И все же вопреки всем внешним обстоятельствам они всегда любили друг друга, и неужели это не поможет им преодолеть любые, даже самые трагические испытания?

Александра Маринина

Современная русская и зарубежная проза