Зачарованный город

– Им уже есть четырнадцать, по нашим меркам они взрослые, – донеслись до нас его слова. Валентин на них не прореагировал.

Дождь отдёрнул свой занавес, и часть неба просветлела. Солнца видно не было – оно закатилось уже слишком низко, но ещё не село. Лохматые каштаны стремились обсохнуть и вовсю отряхивались от воды. Капли срывались с разлапистых листьев и метили неторопливым прохожим на головы. В домах загорались окна.

Хмурый Валентин не подумал о скейте, о том, что от ателье до нашего района топать и топать, а сосредоточенно брёл по выложенному серо-бордовой плиткой тротуару, глухо постукивая по нему тростью.

– Зачем ты так с ним? – первой не выдержала Анюта. – Он и на половину наших вопросов не ответил.

Защитник страдальчески воздел глаза к небу, но увидел лишь подпиленные ветви каштана и протянувшиеся над ними провода.

– Я сам отвечу на них, – буркнул он. – Эльф собирался живописать вам, как здорово выступать арбитром при двух противоборствующих сторонах, намерившихся договориться. Как чудесно помочь им избежать войны и прочее тра-ля-ля. Но я сбил его с мысли, разозлил. Жаль, больше не удастся. Магический поединок с ним я не потяну. Он быстро закрылся, и я ушел, пока он не дал сдачи.

– И что тут плохого? – не понял я. – Если мы поможем им договориться…

– Наивный дурачок, – вздохнул защитник. – Прошёлся я по городу, разузнал кое-что. Эльфы ваши любимые враждуют между собой веками. Они издревле черпали силы у природы. Но с распространением по планете людей научились извлекать магию и из вас тоже. Ваши эмоции гораздо сильнее, чем их. Ваша кровь горяча, а устремления ярче. Они греются возле вашего огня, расцвечивают свои длинные жизни новыми красками. Раньше «урожай» доставался лесу. А теперь остаётся в городе. По большему счёту они бы не противились росту городов, отыскали бы места в заповедниках и крупных парках, если бы не конкуренты – городские собраться. Вот и вся правда о лесных и городских, так называемых эльфах, а на деле – самых натуральных вампирах. Устраивает?

– Вполне, – согласилась Элька, пока мы с Анюткой переваривали новые сведения. – А я эльф? – вдруг спросила она.

– Не похожа, – возразил Валентин. И вдруг остановился, развернул к себе девочку, двумя пальцами взял её за подбородок. – Ты встречалась с ними. И боишься, что они…

– За мной придут, – закончила его фразу Тихонова.

Я почувствовал себя преданным. Мы делаем общее дело, а она скрытничает!

– Когда, Эля? – стараясь не злиться, спросил я. Наверняка у неё были причины молчать.

– За день до нашего знакомства, – поняв, что от неё не отстанут, призналась Элька. – Помнишь, у меня коленка тогда была в зелёнке. Это я от них убегала. Тётка меня в машину хотела запихнуть. Её и водителя я хорошо запомнила и пока не встречала.

– Им изменить внешность – что тебе семечек погрызть, – «успокоил» её защитник.

– Выходит, любой из встреченных нами может быть… – она с опаской оглянулась назад.

– Я пока плохо разбираюсь в местной обстановке. Но могу сказать – если вас назначили арбитрами, значит, стоит опасаться всех – и городских, и лесных, – продолжал нас «радовать» Флейтист.

– Когда разберёшься, предупреди. Я зубы получше почищу и кофту поярче подберу, чтобы было в чём отметить столь знаменательное событие, – съязвила Элька.

– Дети! – Валентин принялся отстёгивать с ремня скейт. – Подумайте на досуге, кем были ваши обожаемые герои сказок, пока не появились люди? Туманом над болотами – бесформенным и бессловесным.

– Как говорит тётя Даша – «ни рожей, ни кожей не вышли», – встряла Анютка.

– Именно, – согласился защитник. – С появлением людей у них появился и облик, и искусство, и архитектура. Они держатся только за счёт магии и вас, дорогие люди. Исчезни вы, они тоже расползутся, расплывутся туманом, лишившись формы и силы. Городские кричат, что именно они «двигают» ваш прогресс. Глупости, я прошелся по всем научным учреждениям города. Вклад эльфов минимален. Они слишком много о себе думают.

– Но Валентин, – начал я, вспоминая вдохновенную речь Славика.

– Поехали! – Флейтист не захотел продолжать разговор. – Раз, два – мини-троллейбус отправляется. Кто не успел – тот пешком.

Мы не стали спорить, помчались домой. Помчались, чтобы на подоконнике обнаружить предписание прибыть на площадь Победы, в строение 44-в к 11 утра 21 сентября. Нас официально назначили арбитрами городских. Всех четверых.

Ночью мне снились странные, беспокойные сны – яркие до невозможности и пугающие своей реальностью. Я был один в незнакомом лесу – молчаливом, чахлом и больном, пропахшем гниющими листьями. Покорёженные, изуродованные неведомой хворью ели покрывала свалявшаяся пыльная паутина. Некогда белые стволы берёзок заросли древесным грибом, а трепещущие желтеющие листья оказались изъедены до состояния кружева, на скорую руку сплетённого неумелой мастерицей.