Зачарованный книжник

Они вдвоем попытались справиться с болезнью, но, увы, это не удалось. Тогда фермерская дочь, которая неоднократно приходила к Клотильде, преклонила колени, чтобы помочь учительнице. Однако та отвела ее в сторону и стала объяснять: если девушка сейчас обнаружит свой талант целительницы перед односельчанами, то, скорее всего, они вышвырнут ее из деревни как ведьму. Девушка ненадолго задумалась и сказала, что чувствует веление Господа поступать именно так, тем более что в деревне ее ничто не держит. Таким образом, они приступили к лечению уже втроем, и женщина через два дня ушла домой вполне здоровая. Однако после этого случая фермер начал побаиваться дочери и не стал спорить, когда она заявила, что хочет остаться с целительницами. Несмотря на это, он каждую неделю приходил с продуктами для женщин, помогал со строительством и ремонтом, а вскоре девушка узнала от одного из больных, что благодаря ей отец стал очень уважаемым в деревне человеком и не упускает случая похвастаться на людях своей дочерью.

— Итак, все больше больных стало приходить к целительницам?

— Да, больше и больше, пока не настал такой день, когда едва ли не каждый побывал на их пороге.

— Но если в деревне так уважали человека только за то, что его дочь стала целительницей, неужели другие не захотели присоединиться к ним?

— Были такие, кто хотел остаться с целительницами, но таким пришлось бы отказаться от своего дома и семьи.

Кроме того, к ним приходили девушки, забеременевшие вне брака и желавшие «исцелиться» от своих детей. Клотильда давала им резкую отповедь, говоря, что она призвана спасать жизни, а не губить. Ей удалось убедить одну девушку рожать при условии, что она, Клотильда, оставит ребенка у себя. Эта горе-мамаша поселилась с целительницами и прожила там до момента рождения ребенка. После чего вернулась в свою деревню, рассказывая налево и направо, что, как выяснилось, она не готова, отказаться от радостей супружества и материнства во имя самоотверженного труда целительницы. Но и она в последующие года часто бывала в обители, принося еду и наблюдая, как подрастает ее малышка.

— Я думаю, она была не одинока в своем решении.

А их дети, вырастая, тоже становились служительницами Ордена?

— Кто как. Дочь Мэрил решила остаться и со временем стала одной из самых могущественных целительниц. Ее звали Мойра, и Клотильда назначила ее своей преемницей. Девушка должна была стать во главе Ордена после смерти Клотильды.

— Значит, монах так и не вернулся на веку Клотильды?

— Он ведь и не обещал, — настоятельница покачала головой. — Только сказал, что постарается. Мойра была уже в годах, когда он пришел. К тому времени обитель обзавелась стенами и воротами, да и все здания, что мы видим сейчас, уже были отстроены. Так вот, монах постучал у ворот и попросил приюта на ночь. Его разместили в домике для гостей, где Мойра и навестила его в сопровождении двух женщин (они все еще не воспринимали себя как монахинь). Гость сказал, что их монастырь — просто чудо, и попросил показать ему больницу. Они были рады выполнить его просьбу и провели его к одному парню с лихорадкой. На самом деле он был оборотнем, и его заболевание требовало очень интенсивного лечения…

— Оборотень? Вы лечите подобные случаи?

— Да, в том случае, если человек обращается в волка, — ответила мать настоятельница. — Но не тогда, когда человек уже полностью сменил свой внешний вид.

Мы можем помочь, если он только начал вести себя, подобно волку, фактически — это еще не настоящие волки, а, скорее, жертвы болезни, которая приводит их к водобоязни и заставляет нападать на все, что движется.

Монах наблюдал за лечением и восхищался. На следующее утро он отслужил мессу для всех женщин, а перед уходом дал Мойре диковинную шкатулочку. Она была плоской, длинной и выполнена из непонятного материала — не дерево и не металл. Это чудо укладывалось в другую шкатулку.

— Нажми здесь и здесь, — сказал монах Мойре, — и ты услышишь голос, который поведает тебе о чудесах медицины.

Мойра молчала, не зная, что сказать на это. Но монах с улыбкой протянул свой подарок.

— Это называется кассета, и она будет символом вашего Ордена, потому что с нынешнего дня вы будете Орденом Кассет.

Мойре удалось выдавить из себя улыбку, которая замерла прежде, чем она обрела голос:

— Благодарю вас, отец…

Она никак не могла собраться с духом сказать монаху, что не ему решать, как им называться. Оно и к лучшему, ведь Мойра продолжала напряженно размышлять, пытаясь постигнуть смысл этого посещения. Пока она билась над странным сочетанием кажущегося высокомерия вкупе со скромными манерами гостя, он скрылся в лесу.