Зачарованный мир

Дверь оказалась прочной – олимпийцы, гады, строили на тысячелетия. Пришлось повозиться, молотя булавой Менестокла до предела уплотненную джаманом древесину. Наконец преграда рассыпалась грудой щепок, и взору волшебника открылся просторный зал, битком набитый всевозможными сокровищами, от одного лишь вида которых у гирканца загорелись глаза. Впрочем, не только у него.

Едва он перешагнул порог, как засветились глаза серебряных статуй, стоявших в углах помещения. Потрясая копьями, этот металлический квартет – четыре обнаженные девы в микенских шлемах с гребнями – окружал его. Однако подводные амазонки двигались слишком медленно и неуклюже, чтобы представлять серьезную опасность.

– Как вы мне надоели, – простонал Сумук. – Поймите, дурочки, жалко ведь гробить такую красоту.

Формы у девиц были воистину божественные, и Сумукдиару очень не хотелось превращать их в обломки. Для начала он, уклоняясь от копейных уколов, попытался наложить заклятье, после чего одна из девиц послушно вернулась в свой угол. Использовав магию верного перстня с рубином, он сумел подчинить себе и вторую, которая застыла посреди хранилища, похабно раскорячившись. Другие две оказались, к сожалению, настырными, и сотворенные второпях заклинания на них не подействовали, поэтому пришлось вновь пустить в ход меч. После непродолжительного и очень нудного обмена ударами обе чрезмерно воинственные статуи успокоились, расколотые на куски. Утомленно отдуваясь и утирая пот, Сумук принялся за осмотр своих находок.

В центре зала возвышалось на мраморной подставке смутно знакомое устройство: стеклянные, позолоченные и серебряные трубки, змеевики, нефритовые сосуды – последние явно предназначались для загрузки ингредиентов и хранения готовой продукции. Сумукдиару доводилось уже видать подобного рода агрегаты в Царедаре и других городах Белой Рыси. Неужели олимпийские боги гнали самогонку? Век живи – век учись, а все равно… Казалось, его догадку подтверждали и аккуратно сложенные вдоль стен штабеля расписных амфор, в которых эллины всегда хранили напитки известного предназначения.

Желая проверить свой вывод, он откупорил лежавшую сверху амфору и был сражен восхитительным, ни с чем не сравнимым ароматом заполнявшего сосуд густого желе Изрядный шмат этой субстанции, который Сумук отпробовал, подцепив кончиком кинжала, невероятно взбодрил его, наполнив тело волшебной энергией. Снизу громко звала обеспокоенная его долгим отсутствием Динамия но гирканец тщательно изучил остальные емкости и пришел к выводу: в бирюзовых хранится амврозия, в багряных – нектар. Оставалось предположить, что аппарат, который он принял за самогонный, предназначался в действительности для приготовления этой пищи бессмертных богов.

Выглянув в коридор он крикнул:

– Что там у тебя стряслось?

Голос девушки звучал глухо, но гораздо спокойнее, чем минуту назад:

– Моя амфибия нервничает, хочет всплыть. Давай скорее.

– Постарайся удержать эту скотину. Тут слишком много всякого добра, дел надолго хватит.

В стенном шкафу он обнаружил то, за чем, собственно, и спускался под воду. Четыре бронзовых цилиндра: три ужасно тяжелых, последний – полегче. Отвинтив крышку одного из тяжелых, Сумук невольно зажмурился, хотя забрало шлема ослабило сияние. Он торопливо задраил цилиндр. Это и были знаменитые молнии, которыми циклопы вооружили Зевса и малую часть которых громовержец передал своему брату Посейдону.

Все хорошо, но есть вопрос. Как дотащить эту тяжесть до пресловутой амфибии?

Джадугяр задумчиво посмотрел на серебряных девии. Вроде слушаются… Магические формулы вновь оживили статуи амазонок, и те, внезапно бросив копья, рухнули на колени, простирая руки к волшебнику. Зазвенели их нежные мелодичные голоса:

– Освободи нас, спаситель, забери отсюда… Мы будем любить тебя, выполним любое желание… Две тысячи лет проклятый Посейдон держал нас здесь, обратив в металл… Только верни нам человеческую плоть…

– Ладно, девочки, попытаюсь, хотя не обещаю, что получится… – Сумук снял шлем и почесал затылок. – Только о любви поговорим чуть позже, а пока надо поднять на берег этот аппарат, побольше амфор обоих цветов, эти цилиндры, этот сундук с одеждой и еще два сундука с утварью…

Груза оказалось много, но серебряные воительницы были девками толковыми и предложили воспользоваться колесницей прежнего владельца замка, ныне пребывающего в бегах. Быстренько погрузив добычу в экипаж, они уселись на облучок и, уточнив, к какому именно острову править, выехали в окно.

Прежде чем уйти, Сумук в последний раз оглядел опустошенное хранилище – кто знает, когда еще вернется сюда. В зале осталось лишь немного амфор, кое-что из мебели и два не слишком красивых ковра. Да еще какая-то палка выглядывала из-под скамьи. При ближайшем рассмотрении, однако, выяснилось, что палка превышает в длину человеческий рост, оснащена трехзубым наконечником и вдобавок перенасыщена невероятным по силе колдовством. Предположив, что это и есть знаменитый атрибут бога морей, Сумукдиар уложил трезубец на плечо и отправился в обратный путь.