Зачеловек

— Прекрасно, спасибо. Тигги едва не сбила меня с ног, что-то случилось?

— Она умирает от голода, — объяснил Мрак. — Решила не мучить себя диетами. А как вы насчет диет?

— Я себя диетами не мучаю, — отпарировала Виктория. — Я ими наслаждаюсь.

Удивительные зеленые глаза Олега, этого странного человека, следят за нею внимательно, с неким странным напряжением. Она дважды хотела спросить, что случилось, не сделала ли какой-то серьезной ошибки, но, с другой стороны, он — босс, лучше ее знает, что она сейчас должна чувствовать и чему радоваться.

— Виктория, — произнес Олег мягко. — Вы как наркоман, даже сейчас шарите по Сети. В самом деле так уж аддиктивно?

— Ужасно, — призналась она. — Не могу оторваться.

— А Тигги не хотите приобщить? — спросил он вскользь.

Она улыбнулась одними губами.

— Шутите?

— Почему же, — ответил он, не сводя с нее взгляда. — Вам же понравилось?

Она кивнула.

— Я… счастлива! Вы просто не представляете, насколько я вам благодарна, Олег. Я сама этого не представляю, потому что это уж очень… ну просто очень! Нет, вы не представляете.

Он повторил:

— Значит, Тигги не стоит?

Она насторожилась, переспросила:

— А почему именно Тигги? Она слишком уж в мире доисторических культур. Не любит даже той техники, что окружает нас с детства. А куда уж испытывать новые образцы!.. Но вот я, если у вас есть что-то еще, всегда готова.

Она улыбнулась красивыми губами, подсказывая ему, не понимающему юмора, что это просто шутка, ну не может же у них быть что-то еще. Новые разработки не каждый день сыплются для испытания. И не все, что нужно испытывать, оказывается в одних руках.

Однако этот странный человек с зелеными глазами оставался предельно серьезен. У нее тревожно кольнуло под ложечкой. Он смотрит не просто серьезно, но и чувствуется, что колеблется, словно раздумывает, дать ей пряник или не дать.

— Дайте, — произнесла она вслух, ощутила, что хоть и старается сказать шутливо, но в ее обычно властном голосе прозвучали жалобные щенячьи нотки, — дайте этот пряник лучше мне… или сахарную косточку, что там у вас?.. Я же счастлива, разве не видите? У меня все получается, можете на меня рассчитывать, как на верного и преданного солдата. А вот Тигги…

Она замолчала внезапно, словно наткнулась на препятствие, закусила губу, на лице проступила задумчивость.

— Да? — сказал Олег вопросительно. — Что за идея?

— Этот ваш друг Мрак… Он тоже вот так свободно во Всемирной Сети?

— Не меньше, чем я, — заверил Олег.

Она снова задумалась, потом ее губы тронула ироническая усмешка.

— Тигги — очень женственна. Это значит, что она за мужчиной готова идти не только без сопротивления, но и с радостью. Она в этом ощущает свое предназначение или предначертание, как лучше?.. Словом, если ей такое предложит Мрак, а не я или вы, тогда она может и пойти на это мерзкое, с ее точки зрения, деяние.

— Это идея, — проговорил он медленно.

— Только сразу подайте ей, — предупредила она, — что это, мол, еще больше сблизит их души, позволит лучше понять интимные стороны, и всю такую словесную дребедень.

Он смотрел в упор.

— Вы все-таки считаете, что это только дребедень? Она ответила таким же прямым взором.

— А вы?

Он несколько смешался.

— Гм… вам честно?

— Лучше честно.

— Может быть, — спросил он, — все-таки не надо так в упор? Мало ли что, как считаю я или кто-то еще. Есть нормы морали, нормы цивилизованности. Если мы хотим быть людьми, надо оставаться в рамках. А если и расширять их, то цыплячьими шажками.

— Цыплячьими не получится. Не девятнадцатый век. Даже не двадцатый.

Он вздохнул.

— Понимаю. Видите ли, Виктория, к сожалению или к счастью, еще не разобрался, я по своему духу куда ближе к вам, чем к Тигги или даже к моему лучшему другу Мраку. Но даже меня иногда жуть берет! Потому и смотрю на вас и стараюсь понять…

Он умолк, она спросила в нетерпении:

— Говорите же!

— Хочу спросить, — выдохнул он, — не страшен ли этот процесс… отказа от человеческого? Ведь чип, принимающий, раскодирующий и передающий прямо в мозг все, что происходит в диапазоне радиоволн, — только первая ласточка!

Она помедлила с ответом, Олег не похож на алармиста, что страшится засилья техники, у него что-то другое в рукаве, знать бы что, ответила с шокирующей откровенностью:

— Вы хотите сказать, что у меня здоровое и достаточно молодое женское тело, которым я могла бы пользоваться и пользоваться… ну, скажем, как Мессалина, Клаудиция или Клеопатра? В чувственном смысле, ничего более? Или допуская другие возможности лишь по краешку?

Она взяла маечку внизу за края, подняла кверху, на миг закрыв лицо тканью, на Олега взглянули небольшие тугие груди с ярко красными альвеолами, такая грудь, отметил он бесстрастно, не теряет формы до старости. Маечка полетела на спинку стула, Виктория откинулась в кресле, взгляд ее был прям.