Зачем человеку Бог? Самые наивные вопросы и самые нужные ответы

Феофан Затворник, объясняя слова апостола Павла: Христос за всех умер (2 Кор. 5, 15), пишет: «Апостол разумеет не верующих только, но всех людей, живущих во всякое время». «Всех людей, говорит, понимаем мы теперь не как плоть и кровь: родился, жил и умер, — а как лица, предназначенные воспринять в себя начала Божественной жизни, в залог воскресения и преславной жизни в нетлении… Дело жизни о Христе Иисусе, или духовного в Нём оживления человечества, только началось при апостолах; в массу человечества положена только закваска и проникла лишь ближайшие слои, но так как она предназначена была проникнуть всё, то святой Павел в этом начатке оживления человечества мог созерцать уже оживлённым и всё его».

Он же писал: «Бог не лицемерен и будет судить всякого по тому закону, который он сознавал для себя обязательным»[285].

Такое же понимание этого вопроса находим у многих преподобных.

Ефрем Сирин, например, не сомневается, что «во гласе Господа [при сошествии в ад] ад получил предуведомление приготовиться к последующему Его гласу [во Втором Пришествии], который совершенно упразднит его»[286].

Иоанн Лествичник: «Всех одарённых свободною волею Бог есть и жизнь, и спасение всех, верных и неверных, праведных и неправедных, благочестивых и нечестивых, бесстрастных и страстных… ибо нет лицеприятия у Бога (Рим. 2, 11)[287]. В другом слове он пишет: «Хотя не все могут быть бесстрастны, однако спастись и примириться с Богом всем не невозможно»[288].

Исаак Сирин (приведём ещё раз его памятные слова): «Эта милость — воскресить нас после того, как мы согрешили, выше милости — привести нас в бытие, когда мы не существовали»[289].

Максим Исповедник: «Тогда же повреждённые силы души с течением времени сбросят память о зле, укоренённом в душе, и, приближаясь к пределу всех веков и не находя места покоя, душа придёт к Богу, у Которого нет предела; и таким образом благодаря знанию, а не соделанному добру, душа воспримет свои силы обратно и будет восстановлена [греч. αποκαταστηναι] в своём изначальном состоянии, и тогда станет ясно, что Создатель никогда не был причастен ко греху»[290].

Силуан Афонский (†1938): «Мы должны иметь только эту мысль — чтобы все спаслись»[291]. Однажды к преподобному Силуану пришёл некий монах-пустынник, который говорил: «Бог накажет всех безбожников. Будут они гореть в вечном огне». Пустыннику эта идея доставляла нескрываемое удовольствие. Но старец Силуан ответил с душевным волнением: «Ну скажи мне, пожалуйста, если посадят тебя в рай и ты будешь оттуда видеть, как кто-то горит в адском огне, будешь ли ты покоен?» «А что поделаешь, сами виноваты», — ответил пустынник. Тогда старец сказал со скорбью: «Любовь не может этого понести… Надо молиться за всех»[292].

Таковы свидетельства апостолов и святых отцов[293]. И невозможно предположить, чтобы эти апостолы, святители, преподобные не понимали Евангелия или, что совершенно невероятно, сознательно противились Христу, уча о конечности мучений непокорных и духовно мёртвых и «спасении всех, верных и неверных, праведных и неправедных, благочестивых и нечестивых, бесстрастных и страстных». Очевидно, что именно так им было открыто Духом Святым.

Их мысли — не поэзия и не красивые слова, но твёрдая вера в реальность наступившей новой жизни, принесённой человечеству Жертвой Христовой. Все они говорят с полной определённостью о том, что этой Жертвой не только праведно жившие, но даже и мёртвые, некогда непокорные, были и будут освобождены из ада, хотя и пройдут в нём огненное очищение от страстей. Эта полная победа над адом и смертью догматически точно показана на древней иконе Воскресения, где ад разрушен сошедшим в него Христом, и Он подаёт Свои руки и праведникам, и грешникам, выводя их из ада.

Но важно при этом подчеркнуть, что святые писали о конечности геенских мучений совсем не в духе осуждённого Пятым Вселенским Собором оригеновского понимания апоката́стасиса[294]. Ориген говорил о предсуществовании душ и их переселении в новые и новые тела, о бесконечно повторяющемся разрушении и восстановлении всего бытия…

Вот как об этом пишет иеромонах (ныне митрополит) Иларион (Алфеев): «VI Вселенский Собор включил имя св. Григория Нисского в число “святых и блаженных отцов”, а VII Вселенский Собор даже назвал его “отцом отцов”. Что же касается Константинопольского Собора 543 г. и V Вселенского Собора, на которых был осуждён оригенизм, то весьма показательно, что, хотя учение Григория Нисского о всеобщем спасении было хорошо известно Отцам обоих Соборов, его не отождествили с оригенизмом. Отцы Соборов сознавали, что существует еретическое понимание всеобщего спасения (оригенистический апокатастасис, находящийся в связи с идеей предсуществования душ), но существует и его православное понимание, основанное на 1 Кор. 15, 24–28»[295].