Зачем дана вторая жизнь

— Я с ней ночевала. Знаешь, мы обе спали как убитые, а утром опять нашли на запотевшем зеркале то же слово: «Помоги!». Мы не знаем, что и думать. Чем помочь? Кому помочь?

— Але надо обратиться к настоящему экстрасенсу. Моя бабушка знает такого человека — он ведёт приём. Если будет нужно, я узнаю адрес, — предложила Лена.

— Ладно, я спрошу. Сама-то ты что думаешь? Кому перешла дорогу? А кому ты сейчас звонила?

— Одному следователю. Хороший человек. Мы с ним познакомились в больнице. Он расследует дело об убийстве одной больной, которая лежала со мной в палате.

— Это ту, с воротником, убили? — ужаснулась Настя.

— Нет, слава Богу. Та благополучно выписалась. Другую убили, и ещё одну. И все лежали в разное время на одной и той же кровати.

— Да ты что?! Ты мне ничего не рассказывала!

— Да и не хочется, честно говоря. Не с моей головой снова испытывать такие сильные эмоции.

— Но обещай, что когда-нибудь расскажешь! — потребовала Анастасия.

— Ладно, когда-нибудь, — сдалась Лена и взяла в руки сотовый, играющий модную мелодию.

В трубке зазвучал голос Боброва:

— Елена Владимировна, я перед вашей дверью — откройте мне.

Глава 44. Явление Манефы

В квартире опять работала следственная группа, вызванная на этот раз Бобровым. Были взяты на анализ пробы вещества с наружной стороны двери, отпечатки пальцев с кнопки звонка и ручки двери в ванную комнату, даже отправлены на экспертизу разбросанные по полу прихожей цветы и целлофановая обёртка с них.

Вслед за коллегами распрощался с Леной и Виталий Анатольевич, опять посоветовав никого не впускать и никуда не выходить без сопровождения. Вскоре ушла и Настя, пообещав теперь регулярно прибегать вечерами. Лена закрылась на все запоры, подперла дверь шваброй, сверху приладила пустую кастрюлю, решив, что та загремит в случае взлома. Полюбовавшись странным сооружением, она взяла мобильник в комнату, заперлась в ней на задвижку и легла на диван, не раздеваясь. На неё сразу навалился тяжёлый липкий сон.

Она опять слышит звонок и бежит к двери. На пороге, закрывшись цветами, в парике и тёмных очках стоит Максим. Она прячется в ванной, а он дёргает ручку, пытаясь к ней войти. Внезапно гримаса страха искажает его лицо, цветы падают на пол, очки ползут на кончик носа. Перед ним белое облако приобретает форму женской фигуры. Лена узнаёт знакомые черты бабки Манефы. Ведунья парит перед дверью, ладонью преграждая путь бледному мужчине. Максим кричит от ужаса и выскакивает вон. На лестничной площадке с банкой краски в руках стоит Вероника. Они вдвоём, не дожидаясь лифта, несутся вниз по лестнице, оставляя за собой красные капли.

Лена вынырнула из сна и включила торшер — на часах всего два часа. Облачившись в пижаму и расстелив постель, она с удовольствием устроилась под пледом. В голове крутились мысли: а вдруг это действительно Максим, и он связан с Вероникой. И тогда его надо опасаться! Но Вероника ведь мертва? Ничего не понимая, Лена снова погружается в сон.

На этот раз к ней приходит Манефа. Она гладит по голове то ли Лену, то ли Радуню, и говорит ласково:

— Не бойся! Я с тобой!

В стороне от бабки, в современном сером костюме, стоит мужчина средних лет. Его тёмные навыкате глаза притягивают и завораживают.

— Иди к нему. Он поможет, — советует Манефа.

Лене надо задать ей очень важный вопрос. Но какой? Нет, никак не вспомнить. Бабка, мягко улыбаясь, поворачивается спиной и медленно уходит. Лена вдруг вспоминает свой вопрос и кричит вслед:

— Максим — плохой человек?

Но поздно: Манефа уже далеко и не слышит, растворяясь в толпе людей в белых длинных, до пят, рубахах.

Глава 45. Горю!

В темноте тикали часы и светились стрелки. Пять минут пятого, а сна как не бывало. Лежать и ждать, когда уснёшь, занятие не из приятных. Может, выпить на кухне снотворное? Лена вышла в коридор и застыла: за входной дверью явно слышались шорохи. Она подкралась к глазку и отдёрнула руку: горячий металл ободка ожёг пальцы. Ещё не понимая, что происходит, она почувствовала запах бензина и гари. В мозгу наконец-то сложилось «горю!», и Лена бросилась в ванную.

— Открывать, или там преступники? — остановилась она перед дверью с ведром воды.

Потрескивание усилилось, и она решилась. Швабра и кастрюля полетели прочь. Намотав на руку лёгкую куртку, Лена открыла замок, сдвинула тугую щеколду. Приоткрытую щель лизнул огонь, заглянул в прихожую. Хозяйка плеснула на огненного зверя — послышалось недовольное шипение. На пол с двери и стен побежала вода, собираясь в большую лужу. Лена открыла и тут же захлопнула дверь: она продолжала гореть.

Борьба с огнём перекинулась на площадку, тогда пожар был побеждён. В лёгкие лез удушливый дым; на полу, переливаясь радугой, чернела лужа; створка являла собой печальное зрелище: полотно прогорело почти насквозь, особенно в нижней части. Пришлось вымыть площадку и сидеть до утра у двери, ибо она, как защита от непрошенных гостей, не внушала доверия. Дождавшись семи часов, Лена снова обратилась к Боброву за помощью.