Зачем я тебе?

— Тогда ищем, — сказал Семирязев и мы пошли к машине. Мы вернулись в отель и стали ждать когда охрана нападет на след Дианы. Решив не расходится по номерам мы пошли в ресторан и заодно перекусили. Когда через пару часов Марат ответил на звонок мы уже поняли что ее нашли.

— Она в клубе в центре города, недалеко отсюда, — отозвался мужчина закончив разговор, — Она не в очень хорошем состоянии, — добавил он сочувствующе глядя на Семирязева и у того заходили желваки на лице.

— Поехали, — сказал он и мы все пошли в машину, которая так и стояла наготове у входа все это время.

— Возможно они просто поругались, — произнесла я в тишине салона, пока мы ехали к нужному клубу.

— Только это его и спасет, — процедил мужчина и я увидела как он переживает за дочь.

К клубу мы подъехали в рекордные сроки и вылетев из машины сразу понеслись внутрь, не задерживаясь на входе. Похоже наш приезд уже был подготовлен и никто нас не остановил.

Внутри было темнее чем снаружи и очень громко орала музыка. Я следовала за мужчинами, которые раздвигали толпу своими мощными телами и когда мы затормозили я вышла вперед и увидела впереди столик, где сидела одинокая девушка в обнимку с бутылкой шампанского и судя по ее полу сидячему полу лежачему положению это была не первая бутылка.

— Диана, — мужчина вышел вперед, а мы стояли сзади и не вмешивались, — Дочка, — его голос был такой нежный что я замерла.

— Папа? — девушка пьяным взглядом пыталась сфокусироваться на стоящем перед ней мужчиной, — Папочка, — ее всхлип резанул мне душу, представляю что он сделал с мужчиной. Тот в мгновение оказался возле девушки и подняв ее из-за стола прижал к себе.

- Родная я так испугался, — произнес он и еще что-то, но из-за музыки и его тихого голоса мы больше ничего не услышали. Диана уткнувшись отцу в шею всхлипывала и он поднял ее на руки развернулся к нам. Мы поняли это как знак и я пропустила их вперед, а Марат и еще пара охранников расчищали нам путь. Девушка, судя по склоненной голове на плече отца вырубилась. Мне было ее действительно жаль и я очень хотела бы ей чем-то помочь. Когда мы уже прошли половину клуб я замыкая наш караван была резко остановлена, схваченная за руку и развернувшись к недалекому идиоту онемела. Нет, этого только не хватало. Не заметив как вся процессия остановилась и развернулась вместе со мной я ошарашено уставившись в глаза своего первого мужчины.

— А я думаю ты не ты, — усмехнулся мужчина, — Как твой мудак братец? — со злостью выплевывает мужчина, — Надеюсь его кто-нибудь прикончил уже? — я отмираю и со злостью замахиваюсь чтобы дать в морду этому уроду и не пощечину, а хорошим хуком. Но не зря он был в команде брата и перехватив мой кулак заламывает мне руку за спину прижав к себе усмехаясь в лицо.

— Ты все такая же дикая, — выдыхает он мне в лицо и меня начинает тошнить.

Тут меня отрывает неведомая сила от мерзкого слизняка и оттянув за могучую спину я слышу сквозь музыку удар и ругань мужчины. Уставившись на спину Семирязева, который и оторвал меня от парня и кажется врезал ему. Я вылезла из-за его спины и увидела Бориса, валяющимся на полу и зажимающим нос.

Когда Захар поворачивается ко мне и бросает за спину Марату чтобы тот отнес Диану в машину я немного прихожу в себя и слышу слова Бориса, от которых у меня все стынет в жилах.

— Какого хрена урод ты вмешиваешься? Я трахал эту сучку раньше, — я, ахнув, пячусь назад видя как наливаются яростью глаза Семирязева и развернувшись он снова ударяет еще не поднявшегося мужчины, а я не в силах больше это терпеть бегу на улицу и у перил хватаюсь руками за металл и пытаюсь отдышаться.

— Опять ты убегаешь, — слышу голос мужчины позади и резко развернувшись смотрю снизу вверх растерянным взглядом.

— Я просто, мне надо, — не могу подобрать слова

— Все хорошо, поехали, — он берет меня за руку и ведет к машине. Отослав охрану в машину к дочери, он открывает мне дверь и усаживает вперед, а сам садиться за руль и мы выезжаем с парковки клуба.

— Он работал на Макса, — решаю нарушить тишину в машине и хоть как-то пояснить мужчине кто это был.

— Ты не обязана ничего говорить, — его желваки ходят по лицу от злости. Но я не пойму, на меня эта злость, на дочь или на всю ситуацию в целом.

— Хорошо, не буду, — осторожно произношу.

— Нет, продолжай, — жестко произносит он, сам себе противореча и я, сглотнув, продолжаю.