Зачем коту копыта?

Художница проследила за его взглядом и заметила метнувшееся в одном из окон лицо и колыхание занавесок.

– Пройдите на второй этаж, номер двадцать восемь. Но не думаю, что с вами особо будут общаться. Тут люди с характером… – предупредил прораб.

– Спасибо, Итен. Я найду чем их заинтересовать, можете не сомневаться. У всех у нас в определенных ситуациях проявляется характер.

Груня уверенно ступила каблуком на деревянный настил, проложенный по испорченному стройкой газону, и вошла в отель, пропахший строительной пылью и какими-то растворами.

Дверь под номером двадцать восемь она толкнула так же решительно, похоже, зная, кого там обнаружит.

– Здравствуй, Таня, – произнесла Аграфена, входя внутрь и даже не глядя на присутствующую там женщину.

Гостиничный номер имел вид весьма непрезентабельный. Шкафы сдвинуты в угол, кровать застелена целлофаном, на котором уже образовался осадок из светло-серой пыли, паркетный пол чем-то поцарапан, возможно, во время передвижения мебели. Посередине обезображенной комнаты за столом восседала Татьяна Ветрова, одетая в джинсы и не очень чистую футболку. На столешнице перед ней лежала гора каких-то документов и чертежей. Выглядела актриса очень уставшей и замотанной.

Глаза ее заметались, и она изобразила дикое удивление при виде Аграфены, хотя именно в этом номере дернулись занавески, когда Груня разговаривала с прорабом.

– Грушечка! Господи, какими судьбами? Вот уж не ожидала! – кинулась она к вошедшей Аграфене с объятиями. – Сколько лет, сколько зим!

– Всего-то пара-тройка недель. А ощущение и правда, что очень долго не виделись, – вздохнула Груня. – Я словно в другой мир вернулась.

– Мне даже посадить тебя некуда… – озиралась по сторонам Татьяна.

– Ничего, я здесь пристроюсь, – присела на подоконник Аграфена и сложила руки на коленях.

– Осторожно, испачкаешься… – На лицо Тани набежала тень смущения. – Наверное, ты желаешь знать, что происходит?

– Я понимаю, что лезу не в свое дело, но и правда хотелось бы знать. Как-то неожиданно все, согласись. Ты именно это имела в виду, когда говорила, что сможешь пристроиться, и даже очень неплохо?

– Мы же все пережили шок. Жизнь буквально рухнула – Эдуард умер, театр развалился… А жить-то надо было дальше! Вот я и вступила в ряды фонда театрального, к которому перешел отель.

– Прямо специально? – прищурила светлые глаза Груня.

– Да. Мне понравилось здесь, так почему бы не остаться? Сама жизнь подкинула мне шанс. Пусть и не на сцене, но я работаю, я – нужный человек… Да что я все о себе да о себе! Ты-то как? Пришла в себя? Бедная ты моя, несчастная… Только забрезжило счастье в личной жизни, и все оборвалось. Выглядишь вообще-то неплохо…

– Не напоминай мне… Я и прилетела сюда, словно магнитом притянутая. А увидела отель – и до боли в сердце захотела войти. Здесь мы жили с Вилли, здесь я, дурочка, не верила в свое счастье.

– Ладно, не трави себе душу. Чем тебе помочь? Хочешь к нам в артель? Или ты уже устроилась художницей? Я ничего про наших не знаю. Да и неинтересно мне – я начала новую жизнь!

– Как оказалось, художница я не очень, а вот моя любовь к мелочам сыграла свою роль, – обронила Аграфена довольно туманную фразу.

– Не поняла, – улыбнулась Татьяна.

– А я объясню… Все последнее время мои мысли напоминали несложившийся кубик Рубика. Но все-таки, пусть с большими моральными затратами и не сразу, я головоломку решила. Когда я тебе все расскажу, ты поймешь, почему я так долго двигалась к разгадке. А сейчас лишь замечу: сплелось прошлое и настоящее, два разных дела, человеческие чувства, любовь и ненависть.

– Звучит великолепно! – Ветрова расположилась поудобнее на стуле и повернулась к гостье лицом. – Ты заразилась от Вилли тягой к творчеству и стала писать сценарии?

– Ага, можно сказать и так. Вся эта история похожа на сценарий. И знаешь, когда я распутала клубок, у меня на сердце легче стало. Хорошо, что в Москве еще есть люди, которые помнят свою молодость и интриги людей, которые окружали их в то время. Артисты люди влюбчивые и эмоциональные. Ах, как блистала в те годы прекрасная артистка Ольга Орлова! И под стать ей был Марк Тарасов. Она помоложе, он постарше, но оба талантливые люди, подававшие большие надежды. И вот в сердце Оли поселилась любовь, огромная, как мир, и – светлая, как девушка тогда думала. А на самом деле разбившая ее жизнь вдребезги. Ольга как-то неожиданно влюбилась в приятеля Марка, в Эдуарда, и ушла к нему. Говорят, Марк сильно тогда переживал, даже жить не хотел, и затаил сильную обиду на друга. А бог наказал Олю за страдания брошенного ей мужчины: Эдуард оказался слабоват характером и не выдержал рядом с красивой и талантливой девушкой, теперь уже он бросил ее… Ему глупую дуру, видите ли, подавай было!

– Какие страсти! – хмыкнула Татьяна, перекладывая на столе чертежи. – Очень интересная история.

– А ты разве ее не знаешь? Странно… Ведь все происходило в твое время, ты должна помнить ее персонажей, – покачала головой Аграфена.