Зачем мир воюет. Причины вражды и пути к примирению

Могущественные группировки, с которыми мы встретились в Беллависта, связаны с районом, который называется Белло и расположен на севере Медельина. Для комбо район Белло предоставляет множество возможностей: вымогательство, наркоторговля, отмывание денег, убежище, престиж. Представим Белло в виде пирога, который соперники должны поделить. Ради упрощения схемы допустим, что каждая из сторон оценивает его в 100 долларов.

Предположим, что Пачелли и Эль-Меса обладают одинаковым потенциалом: в случае нападения одной из сторон каждая банда имеет равные шансы на победу. Допустим также, что в результате войны победитель получает всю территорию Белло навсегда, а проигравший остается ни с чем.

При этом оба соперника знают, что конфликт будет иметь жуткие последствия независимо от того, кто победит. Война привлечет внимание полиции, повысив риск ареста криминальных боссов. Погибнут младшие братья и друзья. Возникнут проблемы с уже налаженными каналами нелегальных бизнесов, потому что никто не платит «вакцину» и не покупает наркотики в разгар вооруженных конфликтов. Лидерам комбо не будет никакого дела до жертв среди местного населения. Но война нанесет ущерб их положению и чистой прибыли, Все эти потери – мощные стимулы для переговоров. Для наглядности определим в нашем примере стоимость ущерба. Можно указать любую сумму, но предположим, что война уничтожит пятую часть «пирога», или 20 долларов.

Ключевая стратегическая мысль сводится к тому, что военные потери означают: соперникам почти всегда лучше заблаговременно найти способ мирного раздела, чем ввязываться в войну. Эти 20 долларов – своеобразный мирный бонус, который они смогут поделить. Он включает в себя ряд территориальных уступок и приобретений, которые предпочтительнее военных действий, поскольку есть основания полагать, что война ухудшит их положение сильнее, чем деление бонуса. Назовем это диапазоном переговоров.

Рассмотрим этот выбор с точки зрения координатора ЭльМесы, Он знает, что шансы его банды победить составляют 50 %, поэтому должен задаться вопросом: «Следует ли уничтожить пятую часть доходного потенциала Белло, чтобы после этого фактически подбросить монетку, кому достанутся сократившиеся остатки? Или все же стоит найти способ просто переделить территорию?» Очевидно, что компромисс в этом случае гораздо более разумен. Если война в равной степени отразится на поврежденном пироге стоимостью в 80 долларов, ожидаемая стоимость конфликта составит 40 долларов [2]. Это означает, что лидер с удовольствием выберет мир, если сделка даст банде Эль-Меса контроль минимум над 40 % Белло.

У Пачелли аналогичные стимулы. Поскольку Эль-Меса и ее координатор, будучи в такой же ситуации, об этом знают, ни одна из сторон не опасается нападения: им известно, какой выбор стоит перед противником. Каждая из банд может получить нечто в диапазоне от 40 до 60 долларов мирным путем. Как они поделят этот пирог, будет зависеть от различных нюансов и общего хода игры. Но поделить его им придется.

Это приводит нас к мысли о том, что мир возникает не из братской любви и сотрудничества, а из постоянно присутствующей угрозы насилия.

Сила переговорной позиции каждой из сторон определяется способностью продемонстрировать сопернику угрозу нанесения ущерба. Эта сила может исходить от наличия вооружения, оборонительных сооружений, финансовых средств для создания армии, новой террористической тактики или возможности вывести миллионы людей на улицы, мобилизовать на военные заводы или в пехоту – иными словами, от чего угодно, что может способствовать одной группе одержать победу над другой. Но уступок можно добиться только в том случае, если стороны убедительно продемонстрируют способность спалить дом дотла. Не войну, а именно такое фактически ненасильственное напряжение философ Иммануил Кант в трактате «К вечному миру» называет естественным состоянием человечества.

Эта модель и наши предположения, сколь бы просты они ни были, дают некоторые стратегические представления о сути конкуренции. Первое заключается в том, что следует ожидать мира, если цена войны либо невелика, либо катастрофична. Если конфликт требует лишь половины потенциальных жертв – меньше смертей, незначительного нарушения наркобизнеса, невысокого риска арестов, – тогда диапазон переговоров может сократиться вдвое. Тем не менее любой раздел в этом сократившемся диапазоне для обоих противников будет лучше войны. А если война представляется слишком дорогим предприятием, обе стороны однозначно предпочтут политическое урегулирование.