Зачем мы говорим. История речи от неандертальцев до искусственного интеллекта

В спорах о творческой деятельности часто проводится различие между новым для конкретного человека и новым для мира в целом. Теория относительности пришла в голову только Эйнштейну, это исторический факт. Но у каждого человека есть творческие способности, оригинальные мысли и новые решения каждодневных проблем. Я только что догадался, как запихать больше грязной посуды в новую посудомойку. Такое творческое мышление не имеет исторического значения, но для меня придуманное мной решение – новое. Естественно, историки обращают внимание на первооткрывателей и на созданные ими революционные предметы материальной культуры. Но творчество – это процесс, и важно, как он работает в обычной жизни. Это не заповедная область идеализированной элиты, обычное свойство человеческого интеллекта. Изобретательность в том, как поймать добычу, как сохранить пищу, чтобы не голодать, как защитить поселение от нападения – все это, возможно, не очень художественные вещи, но именно эти творческие способности помогают объяснить, почему люди стали доминировать в мире.

Конечно, интересно выяснить, может ли компьютер писать стихи, как Сирано, но повседневные истории, которые люди рассказывают друг другу, сидя вокруг костра или за обеденным столом, возможно, значительно более важны, чем литературное творчество. Именно повседневная деятельность позволяет знаниям о том, как выжить и процветать, переходить от одного человека к другому. Такие разговоры позволяют человеку выходить за рамки медленного процесса биологической эволюции, обеспечивая стремительное развитие культуры и технологий. Филип Пулман, когда его однажды спросили, почему для нас так важны подобные истории, ответил: «Потому что они развлекают и учат; они помогают наслаждаться жизнью и переносить ее тяготы. После пищи, крова и дружеского общения такие истории – это то, что нам нужно больше всего» [31].

В ближайшее время компьютер не сможет создать стихи, достойные пера Сирано де Бержерака, но и большинство людей не достигнет подобных литературных высот. Тем не менее компьютерная имитация процессов, происходящих в человеческом мозге, позволяет нам понять творческую деятельность. Герайнт Уиггинс объяснил мне, что творчество возникает из потребности мозга постоянно предсказывать то, что произойдет дальше, а это дает несомненные преимущества для выживания: наши системы защиты предугадывают, что может ожидать нас за углом, какая опасность может надвигаться, и наша бдительность сочетается с тем, что мы видим, слышим и обоняем. Следовательно, мозг должен всегда стремиться улучшать качество этих предсказаний, основываясь на успешном и неуспешном прошлом опыте. У нас развилась сильная реакция на результаты неправильных предсказаний, поэтому мы постоянно корректируем свои прогнозы.

Наша память не может сохранить точную копию того, что дано в ощущениях, исключительно из-за количества информации. Даже если бы у нас была возможность сохранить все детали, их поиск осуществлялся бы слишком медленно. Вот почему память – это реконструкция, основанная на некоторой приблизительной репрезентации прошедших событий в мозге. В результате дорогие вам первые детские воспоминания могут в действительности быть выдумкой, основанной на рассказываемых в семье историях. Память динамична. Мозг постоянно вырабатывает лучшие компактные репрезентации информации для эффективного хранения и эффективного предсказания.

Но прогнозы не бывают идеально правильными. Сильным наш мозг делает именно то, что одновременно совершаются несколько предсказаний, проигрывающих сценарии, основанные на разных предположениях. Следовательно, большая часть этой деятельности совершается бессознательно. На основании одного из процессов отбирается лучшее предсказание, которому нужно уделить внимание, и только тогда оно начинает осознаваться. Такая модель объясняет моменты творчества, когда мы говорим себе «Ага!». Нам кажется, что идея возникла из ниоткуда и появилась в мозге внезапно. На самом деле идеи не берутся из ниоткуда: они выходят из подсознания, предсказывающего будущее. Эта модель может также объяснить, почему, когда нам нужно принять сложное решение, тактически полезно на время заняться чем-то другим [32]. В то время, когда вы занимаетесь чем-то, что отвлекает от трудной задачи, мозг может подсознательно обдумывать ее решение.