Зачем мы говорим. История речи от неандертальцев до искусственного интеллекта

Грандиозно… На всем протяжении книги Кокс ведет повествование в доступной манере, со ссылками на поп-культуру, что демонстрирует его любовь к музыке и кино.

Physics World

Это книга, в которой знания переливаются через край — ее можно читать снова и снова.

Sunday Times

Введение

Это изобретение я считаю эпохальным в истории науки <…> огромная благодарность <…> за исключительное удовольствие, которое доставило нам прослушивание инструмента мистера Эдисона^{1}.

Ваше поразительное изобретение настолько овладело моим разумом, что я не могу собраться с мыслями и продолжить работать. Результаты (с научной точки зрения) — далеко идущие, а возможности — безграничные^{2}.

В декабре 1877 года Томас Эдисон вошел в историю, записав и проиграв на фонографе песенку «У Мэри был маленький барашек». Это была не просто «эпоха в истории развития науки», а революционное событие для человеческого голоса. Раньше услышать речь можно было только вживую, из уст другого человека. До появления фонографа можно было читать знаменитые речи, например «Геттисбергское послание» Авраама Линкольна, но ка́к именно говорил президент, утеряно навеки. Фонограф записал, как произносятся слова, а это может быть настолько же важно, как и сами слова. Когда кто-то говорит: «Со мной все в порядке», тон его голоса может на самом деле свидетельствовать о том, что в порядке далеко не все.

Голос определяет нашу индивидуальность. Чтобы узнать друга или любимого человека по телефону, достаточно услышать всего несколько слов — это потрясающая способность! Если звонит незнакомый человек, мы сразу же начинаем схватывать особенности произношения и интонацию, что дает возможность предположить, каково образование, происхождение и социальный статус нашего собеседника. Кроме того, мы примерно определяем возраст, рост и личностные характеристики, хотя часто эти выводы оказываются ошибочными, поскольку подвержены влиянию предрассудков и предубеждений. Мы приспосабливаем и изменяем свою речь, чтобы нас воспринимали по-разному. По сути, в речи мы — хамелеоны. Мы подсознательно «включаем» особенности произношения, когда приезжаем в родной город, и «выключаем» их в других местах, чтобы не выбиваться из массы. Наш голос не столь постоянен, как можно себе представить.

Прослушивание записи собственной речи, обычно сбивающее нас с толку, показывает, как голос формирует наше представление о себе. Мы всегда воспринимаем собственный голос более гулким, чем его слышат другие, потому что вибрации костей передают звук от гортани к уху и усиливают басовое звучание. Но запись сразу же демонстрирует, что те особенности нашего голоса, которые улавливают другие, не соответствуют нашему представлению о внутреннем голосе. До изобретения Эдисона мы пребывали в счастливом неведении относительно этого факта.