Зачем мы говорим. История речи от неандертальцев до искусственного интеллекта

Сложность заключается еще и в «предвзятости реакции»: даже если речь человека в целом похожа на женскую, один-единственный «прокол» может обратить внимание слушателя на истинную анатомию голоса. Кашель или смех могут разрушить, например, «женский» образ, поэтому транссексуалам приходится учиться менять и неречевые звуки. Кашель сразу же выдает размер голосового тракта, который у мужчины на 10–20 % больше, чем у женщины^{143}. Изменение тона, создаваемого голосовыми связками, помогает сделать голос более женственным, но если частота резонансов не повышается, то голос все равно будет восприниматься как мужской. Джеймс Хилленбранд и Майкл Кларк из университета Западного Мичигана просили испытуемых прослушать аудиозаписи мужских и женских голосов, измененных по тону и частоте формантов^{144}. Если трансформировался только тон мужского голоса, треть слушателей все равно воспринимала его как голос мужчины. Но если изменены были и тон, и частоты формантов, более 80 % мужских голосов воспринимались контрольной группой как женские.

Изменение резонансов голосового тракта — это, вероятно, самая трудная часть в работе с голосом. В одной из научных статей описывается, какие изменения происходят в полости рта, если продвинуть язык вперед или сосредоточенно растягивать губы. Можно таким образом поэкспериментировать с гласным [а], чтобы увидеть, как изменяется голос. Однако Кристелла не использует аналитический подход, основанный на изучении частот. Она предпочитает развивать у своих пациентов слух, чтобы их собственные уши помогали им добиваться нужного звучания. Она использует записи речи пациентов, чтобы дать им возможность услышать то, как их воспринимают окружающие, и считает это очень важным. Поскольку голос говорящего доходит до его ушей отчасти через внутренние вибрации черепа, он звучит более гулко, значит, в действительности голос трансгендера может больше походить на женский, чем это кажется ему самому.

Конечно, голос — это не только набор частот: в нем есть придыхание, модуляции, интонация, артикуляция, громкость, даже движения головы и жесты рук, и эти привычки тоже, возможно, придется изменить, чтобы голос походил на женский. Существует стереотипное мнение, что женщины лучше мужчин описывают вещи, используют больше прилагательных и уточняющих слов (например, «неужели»), а их голоса характеризуются более эмоциональным тоном^{145}. Трансгендерному пациенту приходится учиться очень многим вещам.

Понятно, что Кристелла не просто учит новым вокальным навыкам. Для идентичности ее клиентов голос настолько важен, что Кристелле приходится быть одновременно и консультантом, и логопедом. Но не только пациенты-трансгендеры эмоционально связаны с тем, как они говорят.

Человек моментально судит о других людях на основании их голосов. Когда я слышу в телефонной трубке незнакомый голос, то сразу же ищу признаки, которые помогут мне определить, что человек не просто покушается на мое время в попытке что-то продать. Если я слушаю подкаст, то автоматически начинаю строить предположения о личности говорящего. В наши дни делать это на основании бестелесного голоса — обычное дело, но до изобретения фонографа, телефона и радио такое случалось гораздо реже^{146}. Однако к концу 1920-х годов большое количество слушателей постоянно включали радио и слушали людей, которых они никогда не видели. В 1927 году был проведен один из первых экспериментов Тома Хэтерли Пира, профессора психологии Манчестерского университета. Пир уговорил BBC пригласить в студию девять человек, чтобы зачитать прозаический отрывок. Еженедельник Radio Times опубликовал анкету, и более 4000 человек прислали свои ответы, как они представляют себе каждого из выступавших. В своей книге «Голос и личность» (Voice and Personality) Пир объяснил, что вдохновило его на этот эксперимент^{147}. Он вспомнил, как однажды слушал в наушниках радиопьесу в комнате, освещенной только пламенем камина. Погруженный в пьесу, он мысленно представил себе, как должен выглядеть главный герой, и его заинтересовало, происходит ли то же самое с другими людьми. Интерес к голосовым стереотипам опирался еще и на собственный опыт. Пир писал: «Я сожалею, что столько лет, введенный в заблуждение голосом, который звучал как грохочущий по засыпанной гравием дорожке экипаж, я избегал знакомства с одним из самых дружелюбных из живущих по соседству людей».