Зачем мы плаваем

Похожие рассказы о внезапных морских наводнениях и массовых утоплениях существуют в устных традициях исконных народов и индейских племен Тихоокеанского северо-востока и подтверждаются японскими летописными свидетельствами о цунами за полтора тысячелетия[36]. В этих историях закодировано знание. Легенды баджо о полурыбах-полулюдях и истории народа мокен о семи больших волнах – это реальные истории о том, как выжить в море. Тысячелетиями, не имея письменности, эти народы в устных преданиях успешно передавали из поколения в поколение навыки водного образа жизни, принципиальные для долголетия и выживания. Плавание, ныряние, рыбная ловля, управление лодкой – все это стало возможным благодаря внимательному наблюдению и непосредственному знанию морской среды.

Предания учат почтению к воде. Перед погружением баджо делает подношение духам океана – немного пищи в лодочке из скорлупы кокоса, сигарету в листе дерева, палочку благовоний, – потому что духи океана могут быть добрыми или жестокими. Они переменчивы, и вместе с их настроением меняется настроение пенного моря. Если проявлять смирение перед ними – осторожно обращаться с кораллом, относиться к рыбе с уважением и не брать больше, чем тебе нужно, – океан позаботится о тебе.

Сегодня последние представители этих исторически сложившихся кочевников-рыболовов пытаются адаптироваться к меняющемуся миру, в котором они, живущие вне государства, без гражданства, без документов и почти не имея возможностей работать, кажутся многим правительствам дрейфующими по течению в худшем смысле этих слов[37]. И хотя сам образ жизни баджо и мокен разрушается – все меньше этих людей могут обеспечить себя натуральным рыболовством, – последние крупицы их культуры продолжают подсказывать им, как нужно плавать, чтобы выжить.

Мы – не амфибии, но мне нравится идея земноводности. Натуралист Лорен Эйсли писал, что огромным достижением современной науки стала способность путешествовать во времени – не только посредством конкретных наблюдений окружающего нас мира (прочитывая «пласты обнаженных слоев»), но и силой собственного воображения («я видел дрейфующие клетки в первых морях»)[38]. «Соль этих древних морей – в нашей крови, их известь – в наших костях», – писал он. «Всякий раз, когда мы идем вдоль берега, какой-то древний зов тревожит нас, и вот мы сбрасываем обувь и одежду или копаемся в морских водорослях и побелевших обломках дерева, словно тоскующие по дому беженцы долгой войны». Мы результат физической эволюции, но нами движет наша интерпретация этой эволюционной истории.

Осознание, что уровень моря может подняться, встроено во многие современные общества, живущие у воды, например в голландское. Уроки плавания, которые мы можем у них взять, включают реальное обучение тому, как нужно плавать. Чтобы получить право бесплатно посещать общественные бассейны, все голландские дети берут уроки и получают диплом, подтверждающий умение плавать в одежде и обуви[39].

Я поражена удивительным подводным фото полностью одетых голландских пятиклассников на одном из таких уроков по плаванию. В этом есть смысл – они ведь каждый день носят одежду. Следовательно, если придет вода, они будут готовы. Мне приходит в голову, что подобный образ мысли согласуется с традиционной адаптивностью морских кочевников – что мы должны учиться жить вместе с водой, а не держать ее «в узде».

«Это фундаментальный элемент нашей культуры, как и езда на велосипеде», – сказал голландский архитектор Рем Колхас в интервью The New York Times. Все построено и управляется с осознанием возможности наводнения; государственный центр водных ресурсов контролирует ежедневный приток воды, поступающий на территорию Нидерландов. Мэр Роттердама Ахмед Абуталеб объяснил, что его город находится в самой уязвимой части страны. В случае наводнения и если созданная ими система не справится «из-за рек или моря, мы сможем эвакуировать человек пятнадцать из каждых ста, – сказал он. – У нас нет выбора. Мы должны научиться уживаться с водой».

Мы должны учиться жить с водой – и это делает нас открытыми для новой возможности. Мы начинаем плавать, чтобы выжить в воде, – мы не можем воспринимать плавание никак иначе, пока это не случится. Однако, когда мы сумеем пережить этот опыт, вода может стать для нас чем-то бо́льшим. Мы сможем жить с ней, процветать с ней. Я вспоминаю стихотворение Чарльза Томлинсона «Купание в озере Ченанго», уловившее это состояние. Он описывает плавание как акт движения в объятиях воды – но осознанного движения. Двигаться так означает понимать, что ты делаешь, по словам Томлинсона, быть «свободным между навыком и его постижением».

4 Человек-тюлень

Гудлаугур Фридторссон учился плавать ребенком в общественном бассейне Исландии в 1960-х годах. Его остров Хэймаэй – что означает «родной остров» – является крупнейшим из архипелага Вестманнаэйяр и единственным обитаемым.