Читаем Зачем мы спим полностью

Фрейд полагал, что понимает, как работает этот фильтр, и знает ключ, который может помочь раскрыть истинный смысл зашифрованного мозгом послания. Многим своим венским пациентам Фрейд предлагал за определенную плату раскрыть истинный смысл их сновидений.

Однако проблема заключалась в отсутствии в теории Фрейда четкого прогнозирования результатов. Ученые не могли провести эксперимент, который проверил бы его теоретические выкладки, чтобы подтвердить их или опровергнуть. В этом заключалась гениальность теории Фрейда и крылась ее фатальная обреченность. Наука так и не смогла доказать, что он ошибается, вот почему Фрейд по сей день продолжает бросать длинную тень на исследования сна. Но и правильность его теории никем не была доказана, а любая теория, которая не может быть воспринята как истинная или ложная, будет отринута наукой, что и произошло с Фрейдом и его практиками психоанализа.

В качестве конкретного примера обратимся к научному методу датирования по радиоактивному углероду, который используется для определения возраста биологических окаменелостей. Чтобы получить точные данные, ученые должны сделать несколько анализов найденного артефакта на разных устройствах, и если полученные результаты совпадут, то можно говорить о верности метода и точности данных, в противном случае пришлось бы говорить о том, что метод ошибочен.

Не раз проверенный таким образом радиоуглеродный метод датирования доказал свое право на существование. Но с толкованием снов с помощью психоанализа Фрейда дело обстояло иначе. Исследователи предложили четырем психоаналитикам, использующим метод Фрейда, истолковать один и тот же сон человека. Если бы этот метод был научно надежен, с четко структурированными правилами и системой измерений, которые могли бы применять врачи, тогда толкования этого сна должны были бы быть одинаковыми или, по крайней мере, иметь определенную степень сходства. Но все психоаналитики дали в высшей степени различные интерпретации одного и того же сна без какого-либо статистически значительного сходства между ними. В анализах не было отмечено никаких соответствий. В общем, фрейдистскому психоанализу никак нельзя присвоить знак качества.

Таким образом, беспринципный критицизм метода психоанализа Фрейда стал одной из «болезней общего характера». Как и гороскопы, предлагаемые интерпретации носят весьма приблизительный характер и их можно подогнать для объяснения всего и вся.

Например, прежде чем начать критиковать теорию Фрейда в своих университетских лекциях, я порой провожу со своими студентами небольшой, хотя, возможно, и не совсем корректный эксперимент. Я предлагаю кому-нибудь поделиться своим сновидением, которое обещаю тут же бесплатно истолковать. Поднимается несколько рук, я выбираю одну. Выбранный доброволец, назовем его Кайл, начинает рассказывать:

Я бежал по подземной парковке в поисках своей машины. Не знаю, почему я бежал, но ощущение было, что мне просто необходимо добраться до моей машины. Наконец я нашел машину, на самом деле это была не моя машина, но во сне я думал, что моя. Я попытался завести мотор, но, сколько бы я ни поворачивал ключ, ничего не происходило. Потом зазвонил мобильник, и я проснулся.

Во время рассказа я пристально и со знающим видом смотрел на Кайла, кивая головой. После того как он заканчивал говорить, я немного выжидал и заявлял: «Кайл, я точно знаю, о чем твой сон». Кайл, как и вся аудитория, замирают в ожидании откровения. Выдержав еще одну долгую паузу, я уверенно изрекаю: «Твой сон, Кайл, о времени, точнее о том, что у тебя не хватает времени на то, что тебе действительно хочется сделать в жизни».

Когда волна одобрения и согласия прокатывается по аудитории, я раскалываюсь: «Кайл, я должен признаться. Неважно, какой сон мне рассказывают, я всегда даю человеку этот обобщенный ответ, и он всегда подходит». К счастью, Кайл славный парень и не обижается на меня, а смеется вместе с остальными студентами. Я вновь извиняюсь перед ним. Это упражнение наглядно показывает опасность обобщенных толкований, которые воспринимаются как личные и уникальные, но с научной точки зрения не обладают необходимой специфичностью.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Как работает мозг
Как работает мозг

Стивен Пинкер, выдающийся канадско-американский ученый, специализирующийся в экспериментальной психологии и когнитивных науках, рассматривает человеческое мышление с точки зрения эволюционной психологии и вычислительной теории сознания. Что делает нас рациональным? А иррациональным? Что нас злит, радует, отвращает, притягивает, вдохновляет? Мозг как компьютер или компьютер как мозг? Мораль, религия, разум - как человек в этом разбирается? Автор предлагает ответы на эти и многие другие вопросы работы нашего мышления, иллюстрируя их научными экспериментами, философскими задачами и примерами из повседневной жизни.Книга написана в легкой и доступной форме и предназначена для психологов, антропологов, специалистов в области искусственного интеллекта, а также всех, интересующихся данными науками.

Стивен Пинкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Экономика творчества в XXI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий
Экономика творчества в XXI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий

Злободневный интеллектуальный нон-фикшн, в котором рассматривается вопрос: как людям творческих профессий зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий.Основываясь на интервью с писателями, музыкантами, художниками, артистами, автор книги утверждает, что если в эпоху Возрождения художники были ремесленниками, в XIX веке – богемой, в XX веке – профессионалами, то в цифровую эпоху возникает новая парадигма, которая меняет наши представления о природе искусства и роли художника в обществе.Уильям Дерезевиц – американский писатель, эссеист и литературный критик. Номинант и лауреат национальных премий.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Уильям Дерезевиц

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Метастазы удовольствия. Шесть очерков о женщинах и причинности
Метастазы удовольствия. Шесть очерков о женщинах и причинности

Для политического и идеологического контекста, в котором создавалась книга «Метастазы удовольствия», особенно значимы опыт войны в Югославии и всплеск иррационального, неконтролируемого насилия в современном обществе. Превращая психоанализ Лакана в основу для возрождения марксистской теории, Славой Жижек исследует роль женщины в новейшей философии и современном искусстве, а также связь между насилием и межгендерными отношениями.«Где можно постичь «удовольствие как политический фактор» в его чистейшем виде? На знаменитой фотографии времен еврейских погромов: еврейский мальчик загнан в угол, его окружила группа немцев. Эта группа чрезвычайно интересна – выражения лиц ее участников представляют весь диапазон возможного отношения к происходящему: один «получает удовольствие» совершенно непосредственно, как идиот, другой явно напуган (вероятно, от предчувствия, что может оказаться следующим), третий изображает безразличие, которое скрывает только что проснувшееся любопытство, – и т. д., вплоть до исключительного выражения лица некоего юноши, которому явно неловко, чуть ли не тошно от всего происходящего, он не в силах отдаться событиям целиком, и все же оно его завораживает, он получает от ситуации удовольствие, чья сила много превосходит идиотизм непосредственного наслаждения. И вот он-то опаснее всех: его дрожкая нерешительность – в точности как у Человека-Крысы; то же выражение лица Фрейд заметил у этого пациента, когда тот рассказывал ему о пытках крысы: «Когда [Человек-Крыса] излагал ключевые эпизоды этой истории, лицо его приобретало страннейшее сложное выражение. У меня возникло лишь одно толкование: ужас от получаемого удовольствия, которого сам пациент и не осознавал».

Славой Жижек

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Психология / Образование и наука