Зачем нам ЙЕМ

О чём это я вообще? Это я вообще о том, что всё зависит от того, чего вы от жизни хотите. Если вас устраивает запихивать каждый день девять метровых в диаметре, длиной по двадцать метров, труб в «секцию», то эта книга не для вас. Вам нужна грубая еда, лучше всего жареная картоха с мясом, вам нужно много пива, диван и телевизор. Тогда Родина может быть спокойна – трубы будут засунуты куда надо и в срок.

Если вы хотите стать, и быть, тоньше, вам нужна тонкая пища, йога и… и держитесь подальше от русского мата.

Короче, друзья, на этих страницах я поделюсь в вами своим опытом перехода на живое питание. Книжка-заманушка в другую жизнь написана с точки зрения психолога. Понимаю, понимаю, психолог для вас не врач. Был бы какой-нибудь хирург с ножиком, патологоанатом с пилой, да хоть уролог, на худой конец. Ну хорошо, послушайте тогда меня потому, что я дедушка трёх внуков, родился в Краснодаре и являюсь нормальным (простите, ненормальным, конечно же) кубанским казаком, мама моя краснодарская, отец станичник. Наверное, если бы я не провёл своё детство на этом прекрасном российском юге, то не получил бы такой заряд здоровья, который позволил мне пройти сквозь многие жизненные бури, и написать эту книгу.

Книга посвящается всем, Таллину и Питеру, и моей любимой Кубани отдельно.

Мама

В нашей семье отношение к еде было простым – её любили, она была частью семьи. За столом сидели четверо – отец, мать, я и картошка. Или помидоры, или буженина, или что там приходилось на вечер. Родители мои пережили войну на Кубани, в относительной, по сравнению с Ленинградом, сытости, но и они помнили голодные годы. После войны бывало даже хуже, чем в войну. И бабушка тоже рассказывала:

– В войну в школе был штаб у немцев, нас туда гоняли работать, посуду мыть, убирать. Немцы добрые были, показывали рукой на полметра от земли: «Мал есть?». Есть, говорю, есть. Мама твоя маленькая была. Так они всегда картошку давали, сунут в руку, покажут – прячь. Ну, мы картошку в подол, и уносили домой вечером.

А маму мою пятилетнюю немцы однажды увезли на подводе купаться на Карасун, была такая речка в Краснодаре, сейчас её почти не осталось. Увезли, накормили, рыбу половили с ней, а вечером довольные домой приехали. Кто-то там у них в Германии такого возраста оставался, у кого пацан, у кого девчонка. А бабушка не знала, побежала к немцу, офицеру, у которого работала на кухне, и давай кричать, что ребёнка забрали. Рассказывала, что тем крепко досталось, когда они вечером заявились с моей мамой, все такие довольные, сытые.

Были и другие воспоминания, да эта книжка добрая, не про них.

Мать была всю жизнь не худая, полная, так и говорила:

– С войны не могу накушаться.

Кушала много, к тому времени, как ушла, совсем стала большая, болела. Ну ладно, у них, переживших войну и голод, свои объяснения, но среди моих современников сколько их, таких людей, раньше времени погасло из-за того, что им никто в своё время не объяснил, как надо кушать?

Помню, когда я учился в институте на психолога, была там у нас одна девушка, ей хотелось бегать по улицам и кричать: «Люди! Вы неправильно живёте!» Это когда она понимать стала про неврозы, проекции, защиты и прочее, что в людях есть, и на что они внимания не обращают, тащат с собой всю жизнь, полную невзгод.

С едой та же история, даже похлеще. Тоже бегать и орать хочется. Знают же, вроде, как надо есть, но не едят. Как сказал Ленин в работе «Мировой кризис и грядущая разруха»: «Все всё знают, и никто ничего не делает».

Сила

Критическая масса прочитанного рано или поздно переводит на следующий уровень. И тогда, прыгая на свежем трупе персонального Волана-де-Морта, вы благодарите жизнь за квантовый скачок, приговаривая:

– Как я раньше этого не сделал, ведь знал же!

Ничего ты не знал. Прочесть кучу книг про «матрицу», просмотреть море видео на «ютубе» про живую еду, это всё не называется словом «знать». Знать – это значит прожить на уровне ощущений. Можно посмотреть кино про американские горки, а можно взять и самому прокатиться – улавливаете разницу?

Вы можете прочитать эту книгу, а можете взять, да и перестать себя убивать мясом-молоком-сахаром-жареным-вареным, разница будет куда ощутимее.

Я не тешу себя особой надеждой, что после прочтения вы возьмёте и что-то сделаете, но добавить свои пять копеек в ваш будущий квантовый скачок очень хочу. Это будет мой скромный вклад в благополучие этой планеты.

Зачем мы с женой стали не такими, как все, и перестали кушать картошечку с мяском, попивать чаёк с сахарком да печеньками? Это хороший вопрос, и даже умный. Вы заметили, что я написал не «почему», а «зачем»? Ничто не происходит «почему». Всё, что делается, делается «ради», потому что «почему» уже прошло, оно в прошлом, его уже нет. «Почему», это вчерашнее, несвежее «зачем». Итак, зачем вся эта задумка с едой?