Зачем нужен Сталин

Да и на Западе нет той идеальной демократии, о которой многие до сих пор мечтают. На самом деле граждане демократических стран ничего не решают в сфере реального управления, так как центр принятия решений сместился. Все эти демократические выборы имели смысл в прошлом, а сейчас всенародно избранные президенты и парламенты мало что значат. Пока еще нельзя сказать, что власть от них ушла полностью, но к этому все идет. Скоро граждане Запада будут голосовать за людей, которые ничем не управляют. Центр принятия решений медленно, но неуклонно перемещается от политических партий и органов государственной власти к финансовым корпорациям.Партии и органы власти постепенно становятся лишь филиалами корпораций. Конечно, власть всегда была тесно связана с деньгами, с собственностью, но раньше любая государственная власть была сильнее финансовой. Скажем, задолжал французский король Филипп IV богатенькому ордену тамплиеров— нет проблем— орден распущен, руководство казнено, деньги взяты в казну. Увидел Людовик XIV, приглашенный в гости к министру Николе Фуке, что его министр чуть ли не богаче короля, — нет проблем — министр в тюрьме — деньги в казне. Скопил царедворец Меншиков невиданные богатства — нет проблем; один царский указ — и Меншиков в ссылке, а богатства в казне.

И когда в прежние времена граждане, устанавливая демократию, пытались поставить под контроль общества именно государственную власть, то они стремились контролировать тот центр, который реально руководил государством и обществом. Теперь не так. Благодаря той же демократии государственная власть потеряла контроль над финансовой. Теперь, чтобы посадить олигарха, в тюрьму надо либо свернуть демократию, либо… либо олигарха не посадишь.

Если вы посмотрите на гигантские бюджеты корпораций, многие из которых превышают бюджеты государств, посмотрите на количество работающих в них людей, на сеть представительств по всему миру, если вспомните, что, в отличие от советских предприятий, эти организации не подчинены государству, вы поймете, что корпорации уже сильнее государств. Реальная власть теперь тут— в финансовых центрах, а не в парламентах и правительствах. И вот вопрос — выбирают ли рядовые граждане руководство этих организаций? Нет, руководство назначается узким кругом владельцев и топ-менеджеров корпораций, нередко власть в таких финансовых империях передается по наследству. И рядовые граждане, по сути, бесправны перед боссами новоявленных абсолютных монархий.

Как-то глава третьей по величине компьютерной империи США Чарльз Вонг во время игры в гольф, безо всякой причины, исходя лишь из своего игривого настроения, уволил 500 человек. И никакие профсоюзы и законодательные гарантии не смогли их защитить. А смог бы себе позволить такое директор завода в СССР? Да от него за такой произвол мокрого места бы не осталось. Таким образом, для Запада демократия — это лишь переходной этап между всевластием монархов и всевластием новых «королей» — финансовых корпораций.

И еще один штрих. Многие демократически избранные политики проводят деструктивную политику не по какой-то злой воле, а для того чтобы выиграть очередные выборы, чтобы их не подвинули конкуренты. Например, в начале 1990-х население русскоязычной Восточной Украины хорошо относилось к украинскому языку, к национальным украинским традициям. Агрессивные действия «украинизаторов» оттолкнули русскоязычных украинцев от так называемой «украинской идеи». Я спросил как-то Левко Лукьяненко, старейшего из лидеров украинских националистов, который был одним из моих заместителей в следственной комиссии украинского парламента:

— Левко Григорьевич, вы понимаете, что ваша поспешность тогда привела к столь печальным результатам сейчас, привела к расколу Украины?

— Понимаю, — ответил Левко Григорьевич, — но если бы мы тогда не пошли на этой волне, не возглавили ее, нас сместили бы и на наше место пришли бы крикливые демагоги, которые только и ждали своего часа. Мы не могли действовать иначе.