Зачем нужна эта кнопка? Автобиография пилота и вокалиста Iron Maiden

Нашей семейной чертой была способность отлично плавать. Моего отца, чтобы он научился держаться на воде и не тонуть, в свое время просто швырнули в волны Норфолк Броде. Я учился плавать под его присмотром, но настолько же жестоко он со мной не обходился. Где-то на дне заплесневелого чемодана до сих пор лежит мой сертификат от плавательного комплекса Heely Baths в Шеффилде, в котором сказано, что я в тот день проплыл 10 ярдов в утвержденном стиле. Нахлебавшись хлорки в таком количестве, что хватило бы ослепить батальон времен Первой мировой войны, я щурился покрасневшими глазами от солнечных лучей, радуясь, что испытание закончилось. Папа мой плавал, как рыба. В детстве он запросто мог проплыть три мили в океанских волнах. Я же, напротив, всегда считал плавание чрезвычайно опасным занятием. Это просто предварительное утопление. Я один из тех, кому на роду написано утонуть. «Расслабься», – кричат те, кто умеет плавать, но, к сожалению, мои ноги идут по пути гравитации, а за ними следует и остальное тело.

Ангелоподобный выскочка

Прежде чем мы отправимся в путешествие сквозь освещенные порталы английской государственной школы, брошу на стол еще несколько кусочков головоломки.

Я был достаточно одиноким. Я не интересовался спортом. По выходным я проводил долгие дни в публичной библиотеке, листая книги и мечтая. Я открыл для себя настольные военные игры и тратил вечера на исследование точности прицела мушкета «Браун-Бесс» и тактики пехотного квадрата, а также раскрашивал своих оловянных шотландских горцев, которые вскоре должны были обрушиться с внезапной атакой на ничего не подозревающего Наполеона.

Мой дядя Стюарт, учитель по профессии, был чемпионом округа по настольному теннису, так что однажды на Рождество у нас появился неплохой теннисный стол. Отец и его братья сыграли несколько партий и долго спорили, кто же победил, а потом отправились в паб. Я сразу же организовал на теннисном столе битву при Ватерлоо, а на следующий день переиграл ее снова. Он был зеленым и плоским – прекрасно. Это было одно из многих небольших событий, которые заставляли моего отца считать меня несколько странным, как будто использование теннисного стола не по назначению было как-то «не по-мужски».

К тому дню, как я должен был покинуть отчий дом и поселиться на следующие четыре года в школе Оундл в Нортгемптоншире, моя кожа была покрыта множеством пятен. Нехорошая штука, но ввиду того, что на горизонте не было никаких девушек, сильно она мне жизнь не усложнила. Правда, эти пятна превратились в гнойные язвы из-за постоянного соприкосновения с моторным маслом, жженой резиной и грязными ногтями. Все дело в том, что незадолго до того, как покинуть дом, я открыл для себя автоспорт.

У моего товарища по школе Тима и его старшего брата Ника был очень увлеченный отец. Он ездил на огромном «Кадиллаке», а также имел огромный трейлер, в котором была миниатюрная гоночная команда для его сыновей. Насколько я мог судить, он владел ночным клубом и в огромных количествах пил крепкое ячменное пиво.

Гоночные карты имели поворотные клапаны на сто кубов и были очень быстрыми. До этого я даже никогда не крутил руль, но в тот момент просто сел на сиденье, вдавил педаль и понесся по направлению к первому повороту на Линдхолм, бывшую базу Королевских военно-воздушных сил. Я крутанул руль, развернулся на 360 градусов и заглушил двигатель. Я делал это почти на каждом повороте трассы, прежде чем вернуться к трейлеру, а вслед за мной тащились, обливаясь потом, два брата, из последних сил пытаясь меня настигнуть. Я разворачивался и начинал гонку по новой добрых полдюжины раз.

После поездки мы обсудили нюансы. Понятно, что мне нужно было больше информации о том, что происходит.

Под конец мне стало казаться, что я летаю: ноги прижаты к полу под прямым углом, жму на тормоз в самый последний момент, так сильно, как только могу, уколы адреналина пронзают руки и сердце. На самом деле я почти проехал полный круг без разворотов, но, черт возьми, машинист паровоза, летчик-истребитель и астронавт… теперь в моем «резюме» была еще и позиция гонщика.

Прежде чем мы отправимся в школу-интернат и рассмотрим все, что с ней связано, можно я скажу несколько слов о религии? О чем-то, что я испытал, с чем экспериментировал, а оно, в свою очередь, экспериментировало со мной, когда мне было четыре года, в слишком раннем, пожалуй, возрасте. Результат, однако, был совершенно неожиданным, и если пути Господни действительно неисповедимы, это было хорошим тому доказательством.

Я не помню момент своего крещения, но, кажется, я тогда здорово нахлебался святой воды. Я мог утонуть в купели. Я не уверен, что глотание специального соуса от Бога вызвало появление у меня какой-либо ауры, но это, конечно, могло повлиять на мой ранний интерес к ангельским крыльям.