Зачем нужна свобода. Твоя жизнь, твой выбор, твое будущее

Но постойте! Разве не является либертарианство политической философией, системой идей о правительстве и социально-экономической политике? Является. Тогда почему оно базируется на образе действий индивидуумов, а не на образе действий правительства? Вот! В этом главное различие между либертарианством и любым другим пониманием политики. Либертарианцы не думают, будто правительство сверхъестественно. Оно состоит из людей. Точно таких же, как мы. Особой расы людей – называйте их королями, императорами, колдунами, магами, президентами, законодателями или премьер-министрами, – обладающих сверхнормальным интеллектом, мудростью или способностями, которые поднимают их над нормальными людьми, не существует. Правители, даже демократически выбранные, заботятся об интересах общества не в большей – а иногда и в гораздо меньшей – степени, чем обычные люди. Не очевидно, что они сколько-нибудь менее эгоистичны, чем другие, или сколько-нибудь более благонамеренны. Как не очевидно и то, что их в большей степени, чем обычных людей, интересует справедливость или несправедливость. Они такие же, как мы.

Но опять постойте! Политические правители в самом деле обладают властью, которой нет у других людей. Они обладают властью арестовывать, начинать войны и убивать, а также издавать декреты о том, что могут и чего не могут читать другие люди, могут ли и когда они могут молиться Богу, на ком они могут жениться, что они могут, а чего не могут есть, пить или курить, что они могут или чего не могут делать, чтобы заработать себе на жизнь, где они могут жить, где они должны ходить в школу, могут ли они путешествовать, какие товары и услуги они могут производить для других и какие цены могут назначать, и о многом другом. Они действительно обладают властью, которой нет у остальных.

Совершенно верно. В руках правителей сила, и они ее применяют, что само собой разумеется, – это и отличает государство от других институтов. Но их способности восприятия, понимания или предвидения не превосходят наших, как и не являются более высокими или более строгими, чем обычные, их нормы справедливости или несправедливости. Некоторые из правителей могут обладать более острым умом, чем средний человек, другие, возможно, даже менее умны, чем средний человек, но нет оснований полагать, что они на самом деле превосходят остальное человечество в чем-то таком, из-за чего должны считаться как бы возвышающимися над нами нашими естественными вождями.

Почему же они применяют силу, в то время как остальные, когда имеют дело с другими людьми, полагаются на добрую волю и убеждение? Обладатели политической власти не ангелы и не боги, так почему же они претендуют на то, что уполномочены осуществлять власть, на право осуществления которой не стал претендовать ни один из нас? Почему мы должны покоряться применяемой ими силе? Если у меня нет права врываться в ваш дом, чтобы диктовать вам, что вы должны есть, или что вы должны курить, или когда вы должны ложиться спать или с кем, почему политик или чиновник, или армейский генерал, или король, или правитель должны иметь на это право?

Быть может, мыдали согласи в на принуждение?

Но ведь именно мы и есть правительство, не так ли? По крайней мере, при демократии – как утверждают некоторые умные философы вроде Жана Жака Руссо, – что бы ни говорило нам правительство делать или не делать, мы с этим согласны. Правительство воплощает «общую волю» народа, и это означает, что оно есть осуществление нашей собственной воли. Таким образом, когда правительство применяет против нас силу, оно всего лишь принуждает нас быть свободными, заставляя нас следовать нашей собственной воле, а не тому, что, как мы иногда думаем, нам хочется. Как уверял Руссо в книге «Об общественном договоре», оказавшей огромное влияние на общественно-политическую мысль, «общая воля неизменно направлена прямо к одной цели и стремится всегда к пользе общества, но из этого не следует, что решения народа имеют всегда такое же верное направление… Часто существует немалое различие между волею всех [т. е. тем, что хотят индивидуумы] и общею волею»².

В своей теории Руссо соединил силу со свободой, поскольку утверждал, что «если кто-либо откажется подчиниться общей воле, то он будет к этому принужден всем Организмом, а это означает не что иное, как то, что его силою принудят быть свободным»³. В конце концов, вы не знаете, чего вы действительно хотите, пока государство не решит, чего вы хотите, поэтому, когда вы думаете, что хотите что-то сделать, но полиция останавливает вас и заключает в тюрьму, вас делают свободным. Думая, что вам хочется не подчиняться государству, вы были введены в заблуждение, и полиция просто помогает вам выбрать то, что вы хотели на самом деле, но вы были слишком тупы, невежественны, глупы или слабы, чтобы знать, что вам хочется.