Зачем нужны пророчества? Свиток Второй (СИ)

Рядом остановились кожаные сапоги, даже на вид очень мягкие. Дорогие, наверное. Парень поднял глаза на подошедшего, опознав эльфа, к которому его сначала посадили. В руке тот держал огромный ломоть ноздреватого, одуряюще пахнувшего хлеба. Шатену даже захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этот соблазн. В следующее мгновение золотистый кусок с хрустящей корочкой оказался практически перед самым носом, где и завис. Гвардеец с улыбкой кивнул на вопрос в синих глазищах.

- Спасибо, - прошелестел мальчишка, неуверенно касаясь тонкими длинными пальцами мякиша, готовый в любой момент отдернуть руку. Эльф дождался, пока хлеб перекочует в лапки находки, пожал плечами, взлохматил космы начавшего жевать пацаненка, мысленно удивляясь, откуда в этом благополучном на вид, за исключением страшной худобы, парнишке столько опаски к окружающим его разумным. Впрочем, возможно, не всем нравилось столь дикое сочетание кровей в одном создании. Скорее всего, в семье за пацаном присматривали, вон, какая одежда дорогая, да и кольцо на пальце, явно магическое, стоило немалых денег, а вот от незнакомцев доставалось, наверное, шатенчику. Мужчина тряхнул серебристыми волосами и направился к костру. Нос подсказывал, что содержимое котелка нужно было срочно перемешать.

Отправив сообщение отцу, Индэмэриэль прислонился к белоснежному толстому стволу, рассматривая найденыша, активно жевавшего кусок хлеба, жмурившегося и чуть ли не урчавшего, как голодный котенок, дорвавшийся до миски с молоком. Тонкие косточки запястий выглядывали из рукавов добротно пошитой дорогой рубашки серебристо-голубого цвета, в тон глазам. На ногах красовались мягкие высокие сапоги из замши, так же серебристого цвета. И все это крайне не вязалось с затравленным взглядом, настороженностью и общим заморенным видом мальчишки. «Кто же ты такой?» - принц вздохнул, не спеша выбираться из своего укрытия – спускавшихся чуть ли не до самой травы гибких ветвей со светло-зеленой резной листвой. Прикрыл желтые, как у представителей кошачьих, глазищи, пытаясь свести в единое целое пока разрозненный пазл.

Пару дней назад находившиеся в империи демонов разведчики доложили, что при дворе шла некая нездоровая активность. Причем все проводилось очень аккуратно, без излишнего шума и ажиотажа. Просто куда-то сорвалась личная гвардия императора, затем один за другим во дворец были созваны маги, усилилось патрулирование территорий. Сам владыка то и дело мотался из дома, в остальное время демонстрируя всем полнейшую невозмутимость, грозно посверкивая на любопытствующих, боявшихся шумно вздохнуть при приближении высшего демона, придворных. И хотя каждый из шпионов проверил возможность военного вторжения на эльфийские земли и опроверг ее, Его Величество отправил сильнейшего мага государства на нейтральные территории, чтобы Индэмэриэль лично убедился в безопасности границ. Что принц и подтвердил.

Вот только, что делал на этих ничейных землях пацаненок? Последний как раз старательно подобрал с коленей крошки, оглянулся и, убедившись, что никто не видит, отправил их в рот. Блондин вздохнул и сменил позу, пока подросток с тоской вытягивал длинную тощую шею в направлении костра, от которого по всей поляне расползался запах мясного рагу. Как-то это голодное существо на шпиона не тянуло, вот только… аромат, который учуял принц, был ему отлично знаком. И производился исключительно демонами. Конечно, эти духи можно было встретить и на эльфийских землях. Мало ли у кого какие вкусы, но… все равно подобное настораживало. Принц повел плечами и шагнул из-под ветвей, тут же словив напряженный взгляд огромных глазищ. Кивнул и мягко улыбнулся, напоминая себе, что раз уж принял решение держать это странное чудо рядом, то следовало, по крайней мере, попытаться наладить контакт.

Найденыш робко похлопал ресницами, оглянулся, обнаружил за спиной только ствол дерева и опять посмотрел на эльфа. На губах на миг появилась робкая улыбка, тут же слетевшая, словно испуганная птаха. Индэмэриэль вздохнул, покопался в сумке, вытащил ложку и вилку, подошел к пареньку, поднял руку к ближайшей ветви. На ладонь тут же спланировал огромный овальный лист. Мужчина шепнул, дохнул и протянул превратившийся в подобие пиалы лист внимательно следившему за его действиями каштанчику. Вручил ложку и махнул рукой в сторону костра. Пока малец копошился, неловко поднимаясь, рискуя навернуться в корнях, организовал себе вторую плошку, после чего аккуратно хлопнул, соразмеряя силу, чтобы случайно не прибить, притормозившего мальчишку в районе лопаток, придав ускорение.