Зачем нужны университеты?

Почти столетие назад американский социальный критик Торстейн Веблен опубликовал книгу под заглавием «Высшее образование в Америке: меморандум о том, как бизнесмены управляют университетами», в которой заявил: «В целом место университета в культуре христианского мира все еще по существу остается тем же, что и в самом начале. И в идеале, и в народном восприятии он представляет собой, как это было всегда, корпорацию, занятую взращиванием и защитой высочайших устремлений и идеалов сообщества».[27] Если учесть более общую цель Веблена, которая, как указано в подзаголовке книги, требовала жесткой критики тогдашних тенденций в американском высшем образовании, уверенность и прямота этого заявления поражают. Мы сегодня, конечно, редко рассуждаем о «христианском мире», хотя этот термин может служить напоминанием о корнях университета и о том, что в какой-то степени его христианский характер сохранялся и в XIX в. Язык Веблена указывает на то, что это духовное наследие в некоторой мере может сыграть свою роль и в современных концепциях, поскольку «высочайшие устремления и идеалы» сообщества, возможно, выходят за пределы обычного понимания даже тех видов деятельности, что связаны с образованием и исследованием. Более того, указывается, что «взращивание и защита» этих идеалов требуют определенного отстранения от повседневных забот общества, что говорит о внимании к интересам, которые более долгосрочны и в то же время менее материальны. Мне же особенно нравится сделанное Вебленом мимоходом замечание о том, что эта возвышенная концепция университета и его «народное восприятие» совпадают друг с другом, в чем он, конечно, прав. Даже сегодня, после всех этих огромных изменений университетов, из-за которых они уже не похожи на институты, известные Веблену, а также несмотря (и во многом благодаря) на значительное распространение высшего образования в последние несколько десятилетий, все еще не исчезло это народное представление и даже желание того, чтобы университет оставался защищенным пространством, в котором мысли и идеи такого рода могли бы развиваться на самом высоком уровне. Каковы бы ни были реальные впечатления от посещения этих современных институтов, наполовину рыночных и ориентированных на трудоустройство, все равно сохраняется сильное народное желание того, чтобы они в лучших своих образцах воплощали совокупность «устремлений и идеалов», которые не ограничиваются какой бы то ни было формой экономического дохода.

Чрезвычайно важно в попытках отстоять университеты в сегодняшних обстоятельствах не терять из виду это глубокое и устойчивое убеждение. Ведь, как я уже указывал, существует неизбежное затруднение, связанное с любым аргументом, который представляется попыткой что-то оправдать. Подобные упражнения неизменно преследует тень оборонительного поведения. В таких случаях исходная посылка, похоже, состоит в том, что ценность или смысл определенной вещи под вопросом, что они должны защищаться перед сомневающейся или неблагожелательной аудиторией. Если раздается достаточное количество голосов, которые с должным упорством задают вопрос, в чем «смысл» той или иной вещи, обычно это говорит о преобладании скептической позиции или по крайней мере неуверенности в ценности рассматриваемого предмета, порой перетекающих в откровенную враждебность. Поэтому те, кто сегодня пытается «высказаться» за университеты, почти всегда выглядят неловко.

В известном отношении эта проблема понятна. Оправдание, вообще-то, требуется тогда, когда смысл или ценность определенной деятельности нельзя считать самоочевидными, когда есть некая воображаемая аудитория, которую надо в чем-то убедить. Разумеется, об оправдании как таковом можно сказать, что оно добивается успеха только в том случае, если ценности, к которым оно апеллирует, частично разделяются целевой аудиторией. Однако, если видно, что аудитория отдает приоритет системе ценностей, откровенно враждебных по отношению к отстаиваемому делу, всегда будет возникать искушение попытаться изложить оправдание в категориях, кажущихся наиболее привлекательными, даже если в итоге это приведет к неверному описанию того, что мы пытаемся оправдать. Так, защитники университетов вынуждены в результате сказать: «Мы понимаем, что кажемся чем-то неважным или погруженным в себя, но на самом деле мы способствуем экономическому росту больше, чем вы думаете».