Зачем смерть давала шанс (СИ)

- Ну, это, – стал объяснять Антон, – удар не рукой, а всей энергией, заложенной в человеческом теле. Вроде удара духа, что ли. Я плохо могу это объяснить, а вот руки при этом ударе служат как бы направляющим проводником той энергии духа, который направлен на объект удара. Человеку, умеющему управлять энергетикой своего духа, не обязательно прикасаться к объекту, можно ударить и на небольшом расстоянии. И я вас уверяю, что если удар нанесен энергетически сильным и умелым бойцом, как в вашем случае, то у этого фрица просто не было шансов остаться в живых. Я поясню почему. От такого удара внешне тело выглядит не поврежденным, но зато будут повреждены внутренние органы. Конечно, наши органы защищены снаружи скелетом ребер и множеством мышц. Но изнутри они очень уязвимы. Пучок энергии, направляемый умелой рукой, пробивает любую защиту. Для него не существует преграды, будь это слабенький человечек или хорошо тренированный гигант. Проникая внутрь, он представляет собой нечто похожее на гранату. Попав внутрь, он распадается на мелкие пучки, повреждая практически все органы человеческого тела. Представьте, что он повреждает сердечную мышцу, не говоря уже о других органах, человек просто умирает от нарушения кровообращения. И разницы никакой, большой это человек или маленький. Извините, товарищ генерал, я что-то разговорился прямо как на экзаменах, – смутился Антон.

- Не извиняйся, сынок. Это хорошо, что ты много знаешь, но меня интересует, откуда, ты все это знаешь. Я что-то не встречал у нас подобной литературы или еще каких-то подобных источников.

- От дедушки товарищ генерал, все, что я знаю, все от него. Он всему меня учил.

- Прости мое любопытство, но он-то откуда знает?

- Ну, товарищ генерал, это вам нужно было у него самого спрашивать, пока была такая возможность.

- Как так? – спросил он. – Ты хочешь сказать, что тот боец по фамилии Ли – твой дедушка?

- Конечно, мой дед. А историю, которую вы сейчас рассказали, я хорошо знаю, мало того, могу еще кое-что добавить.

- Ну-ка, ну-ка, сейчас проверим, правду ты говоришь или нет. Так, что ты там можешь добавить?

- В общем-то, не очень много. Вы все рассказали в подробностях, только упустили один маленький факт. Вы тогда не до конца поверили моему деду, и все же выстрелили в немца, и только после выстрела вы убедились, что немец мертв, – и, глядя искоса на генерала, с улыбкой продолжил, – я все правильно рассказал, ничего не перепутал?

Генерал, схватившись за живот, повалился на траву, заливаясь громким смехом.

- Вот ведь, шельмец, рассмешил старика. Ведь тогда и, правда, так было. Я твоему деду не поверил тогда, поэтому и повел его на высотку, чтобы убедиться. Я ведь думал, что фриц давно сбежал, а он оказался в том же окопе и в той же позе. Ну, я для острастки еще всадил в него пулю, и только тогда понял, что стрелял уже в труп. Я тогда спрашивал Ли, как у него это получилось. Так он мне и говорит, я, мол, уважаю тебя как командира и человека, но не спрашивай, ни к чему оно тебе, пусть и у меня будет маленькая тайна от тебя. Только прошу тебя, не говори об этом ни кому, не надо смущать людей. Разные люди, могут быть и разные разговоры. Я обещал, понимая, что он имел в виду, и с уважением отнесся к его тайне. И действительно, люди ведь разные, не каждый может понять это. Если я очевидец, с ужасом наблюдавший за этим, не понял, так как могли в то время понять простые люди, многие из которых имели всего лишь начальное образование. Некоторые писали-то с большим трудом, а тут такие сказки для них. И вот до сегодняшнего дня я хранил эту тайну, а вы без стыда и совести клещами достали ее из меня. Ты, сынок, передай своему деду, что я не хотел нарушать его тайну, пусть простит, так уж получилось. Я вот все пытаюсь и никак не могу вспомнить его имя, все мы звали его, почему-то, Толиком.

- Его звали Тугай.

- Точно, Тугай. А почему в прошедшем времени, или случилось что?

- Год назад он умер от обширного инфаркта.

- Прости, не знал. Хороший был человек. Он ведь всего на десять лет старше меня. Почему он умер, болел что ли?

- Ну, если быть точным, то на тринадцать. Вы ведь с девятьсот восьмого года?

- Да, с девятьсот восьмого.

- А он с девяносто пятого. А здоровье у него было хорошим. Он в своем возрасте мог любому еще и фору дать. Но в прошлом году по весне, когда ему сообщили, что в автокатастрофе погибла моя жена и грудной ребенок, сердце его не выдержало. И мне пришлось тогда сразу хоронить всю свою семью. Теперь у меня из близких осталась только семья дяди Егора. Это лучший друг и практически брат моего деда.

- Уж не тот ли это Егор, что в месте с твоим дедом воевал у меня в полку.

- Да, это он. Они с моим дедом росли вместе с самого рождения, и были как братья. В Гражданскую вместе воевали, и в сорок первом вместе ушли на фронт добровольцами.

- Подожди, сынок, сейчас я постараюсь вспомнить его фамилию. Я в то время называл их циркачами, бедовые значит. Получается, что фамилия его Бедуля, по-моему, правильно назвал.