Зачем смерть давала шанс (СИ)

- Тарзан, дело в том, что транспортный самолет уже третий час стоит на взлетной полосе. Его Ерохин специально задержал. Из Москвы требуют от него, чтобы он отправил тебя в Москву именно на этом транспорте в наручниках и под конвоем.

- Спасибо, друг, за информацию, – похлопав его по плечу, весело добавил: – Меня в горах Мамба укусила, и как видишь, остался живой. Надеюсь, что укус паршивой Гиены, окажется не таким болезненным.

- Ты про Мамбу сейчас серьезно сказал?

- Вполне. Можешь сам убедится, – Антон показал ему шрам на руке. – Это случилось через пару дней после нашего вылета. Я не заметил и упал прямо на нее.

- Поразительно, – Ханджаба не сомневался в правдивости слов Антона. В таких вопросах он был хорошим специалистом. Он безошибочно мог отличить по шраму, какая именно змея нанесла такой укус. – У меня в голове не укладывается, как ты смог после этого выжить.

- Как, не знаю. Но я провел в пещере двенадцать суток без сознания, поэтому так задержался. Надеюсь, что эта гиена не так опасна как Мамба.

- Дай-то бог. Я буду за тебя молиться.

- Иди, подписывай, – послышался голос Ерохина.

Антон взял в руки документ. Внимательно прочитал его, после чего подписал. Широко улыбнувшись, протянул документ генералу.

Командующий понял, что Тарзану нужен свидетель. Улыбнувшись в ответ, не раздумывая, подписал и поставил на нем свою подпись и личную печать. Затем акт подписал начальник штаба. Антон взял свой экземпляр и предыдущий акт, сложил их вместе и положил в карман. Ерохин удивленно посмотрел на него, потом хотел что-то сказать, но Антон перебил его.

- Эти акты будут у меня, а для себя можешь написать какие угодно, я не буду возражать. Теперь прикажи, пусть принесут мои личные вещи, я уезжаю. Спасибо, что задержал самолет, а то неизвестно, сколько мне пришлось бы здесь прохлаждаться.

- Ты не просто уезжаешь. А в наручниках и под конвоем. После подписания акта, ты теперь никто. Я имею право тебя арестовать.

- Ну, хорошо. Давай пробуй меня арестовать. Я понимаю, что у тебя сейчас есть полномочия арестовать военнослужащего в экстренной ситуации без санкции свыше. Но я хочу тебе напомнить, что мы не у себя дома, а в дружеской нам стране. Мы хоть и дружеские страны, но у каждой свои законы. Я нахожусь на территории Эфиопии и на меня, распространяется иммунитет неприкосновенности. Как я понимаю, власти Эфиопии не давали разрешения на твои безумные действия. Второе. Отконвоировать меня ты сможешь только до самолета. Дольше конвой не имеет права лететь без согласования с правительством СССР. Эх ты, недоучка, а еще советником называешься. Элементарных вещей не знаешь. Ну, теперь поздно учиться, все равно ничего не поймешь. Когда мы все учились, ты карьерой занимался, все бегал к начальству, наушничал. Теперь пожинаешь плоды своего труда. Беда в том, что ты не знаешь надолго ли. Ну, что стоишь как столб? Иди, командуй. За задержку транспорта дома спросят с тебя, поэтому не надо терять время, да и мне становится противно с тобой общаться.

Остальное происходило довольно быстро. Антона посадили в машину, вернули сумку с вещами и подвезли к самому трапу самолета. В самолете, кроме экипажа, уже находился молодой человек в гражданской одежде с пристегнутым наручниками чемоданчиком.

Антон сел на боковое сидение и пристегнулся ремнем безопасности. Самолет был транспортным, не надеясь на уют, он решил расслабиться и немного поспать, так как до Москвы было несколько часов лета.

Вскоре самолет набрал нужную высоту. Антон расстегнул ремень и задремал. Его разбудил приход второго пилота. Он стоял перед ним с термосом и пластиковыми стаканами, предлагая горячий кофе. Первый стакан он подал молодому человеку с чемоданчиком, второй Антону и в третий налил себе.

Сделав глоток, Антон остановился, что-то в этом насторожило его, а своей интуиции, он привык доверять. Гражданский, выпив свой стакан залпом, попросил еще налить. Налив ему в стакан кофе, пилот быстро убежал в кабину. Антон выплеснул остатки кофе на пол и, сунув два пальца в рот, заставил себя вырвать содержимое желудка.

Окончив столь нелицеприятную процедуру, он запил водой из своей фляжки. Глянув в сторону пассажира, не поверил собственным глазам. После двух больших стаканов кофе он спал как младенец.

Антон подошел к нему, проверил пульс. Пульс был слабым.

- Понятно, в кофе, наверное, изрядная доза клафелина или снотворного, но больше похоже на клафелин, уж слишком пульс слабенький. Значит, решили усыпить, а потом сделать какую-нибудь каверзу, – подумал Антон.

Подойдя к кабине пилотов, подергал за ручку двери. Дверь оказалась запертой изнутри. Постучал в дверь, но ему никто не ответил. Тогда он снял переговорную трубку и спокойным голосом, как будто ничего не произошло, сказал.

- Послушай, капитан. Мне от вас ничего не надо. Не хотите открывать, не надо, я настаивать не стану. Просто я хочу убедиться, что с вами все в порядке.

- С нами все в порядке, – послышался ответ, – но в кабину вы не войдете, таков приказ.