Зачем смерть давала шанс (СИ)

- Ну ты, Фома не верящий. Тогда сам посмотри на его дело, – покопавшись в столе, он протянул папку с документами Комову. – В этой папке хорошо отражена его деятельность, но в ней нет того, о чем я сейчас говорил тебе. Для того чтобы тебе немного стало яснее, я добавлю. В той операции Седой был ранен. Его пытался убить один из наших покровителей из Москвы. Он хотел убрать его и списать все на бунт, но промахнулся. Я не знаю, как тяжело он был ранен, но могу сказать, что у него хватило сил и рассудка предотвратить бойню. Я после наводил через знакомых справки о его группе и понял, что не сдержи он тогда своих людей, мы, возможно, не разговаривали бы с тобой. Эти ребята точно закопали бы нас прямо там, на территории зоны. Ты, возможно, не поверишь, но мне до сих пор слышится голос его помощника, предупреждающий нас о последствиях, если мы продолжим стрелять. Поверь, я ничуть не сожалею, что в тот момент пригрозил нашему покровителю, что позвоню в министерство и сообщу о его самоуправстве. Скорее всего, только за это меня перевели на твое место подальше от большой земли. Я даже благодарен им за это. Здесь мы можем вдали от центра делать свои деньги. Там у меня не было таких возможностей. Там совсем другие масштабы.

В наступившей тишине слышался только шелест бумаги и удивленное бормотание Комова.

- Ничего себе фигура. Интересно, почему он здесь находится. Все эти бумажки, которые ты называешь делом, ничего собой не представляют. Это сплошная липа, ни один суд не возьмет их в делопроизводство. Единственное, что здесь подлинное, так это его документы, начиная от справки об усыновлении, и кончая дипломами об образовании. Вот эти документы не вызывают у меня сомнения. Ты посмотри, паспорт, водительское удостоверение, пенсионное удостоверение, сберегательные книжки. Все подлинное, только обвинение липовое. По сути, мы не имеем права его удерживать. Попади сейчас эти документы ему в руки, и окажись он на свободе хотя бы в десяти километрах от лагеря, и мы не сможем его задержать, не имеем права на это. Я правильно понимаю, что мы незаконно его удерживаем у себя.

- Ты правильно понимаешь. Но пойми, отпустить мы его тоже не можем, иначе нас с тобой отпустят на два метра вглубь земли. Самое неприятное то, что Седой-то об этом знает. Единственное, что он не знает, так это то, что документы хранятся в надежном месте. Скорее всего, это сдерживает от побега, а может другая есть у него причина. И, тем не менее, если он попытается бежать, нам придется применить оружие. В Москве тоже об этом думают, поэтому и торопят.

- Ладно, не будем торопится. Пока будем внимательно за ним наблюдать, а там глядишь, и время подойдет. Рванем за кордон, а они пусть потом сами разгребают то, что сами заварили. Не знаю почему, но у меня рука не поднимается лишить хорошего человека жизни, который не сделал мне ничего дурного. Он и так пострадал в жизни. С раннего детства сирота, посадили незаконно, да еще пытаются лишить жизни. Ты не находишь, что это несправедливо. Если посмотреть со стороны человеческой морали, то не он должен сидеть, а мы с тобой, и наши так называемые покровители.

- Мне он тоже не сделал ничего плохого, но чтобы нам с тобой не сидеть вместо него, ты все же узнай у своих осведомителей, что слышно о нем в зоне.

- Я уже наводил о нем справки. Седой ведет себя нормально, друзей не завел еще, но и врагов не нажил. Относятся к нему с уважением. Если кто-то обращается с просьбой, всегда выслушает внимательно, потом даст нужный совет. Ко всем относится доброжелательно, улыбчив, много шутит, рассказывает занятные байки, но все в пределах разумного. Может поддержать разговор на любую тему, но в высказываниях осторожен. Короче, в этом плане к нему нет претензий.

- А какие у него отношения с паханом зоны. Случайно дружбу не завел?

- Как мне докладывали, за все это время, что он находится у нас, с Бузой он виделся не более двух или трех раз. Первый раз, это когда он только поступил к нам, второй раз, когда Буза благодарил его за оказанную помощь в поимке беглеца. Тогда он в знак благодарности выделил из своего резерва некоторое количество продуктов. Позже видели, что они встречались пару раз, но встречи эти были мимолетные, ничего не значащие. Назвать это дружескими отношениями я не могу, но и враждебными не назовешь. Хотя, как мне кажется, могли бы и подружится. В зоне самый последний зек знает, что Буза во всеуслышание заявил, что Седой находится под его покровительством.

- Это за что такие привилегии?

- До меня дошли слухи, что он, будучи еще в СИЗО, заступился за арестованных и встал против администрации. Там, как мне говорили, дело заключалось в том, что в большую камеру заранее подсадили наседку. Это был крепкий и опытный сотрудник конторы. Он сместил смотрящего, и завел свои порядки. Затем в камеру посадили Седого, так как он не шел на сотрудничество, его решили воспитать руками заключенных. Мотивом послужило то, что Седой был по их понятию красноперым.

- Ну и какой был результат?