Зачем смерть давала шанс (СИ)

Когда Егор сделал это, Тугай стал поить мальчика из стакана. Мальчик сначала закашлялся, но ему пришлось выпить все до конца. Напоив ребенка, Тугай сходил во двор, налил в бутылки горячей воды, и сунул их под одеяло. Управившись, они сели рядом, и стали разглядывать мальчишку. Первым не выдержал Егор.

— Интересно, чей он, и откуда взялся, да еще таким необычным способом?

— Может, прятался на нем от грозы, да и свалился вместе с деревом в воду.

— Ты что, последняя гроза была недели полторы назад, — возразил ему Егор. — Что же, он, по-твоему, все эти дни провел на воде? Да он утонул бы давно.

— Может и так, не будем сейчас спорить. Вот очнется, тогда и спросим его самого, если он сможет нам вразумительно ответить.

— Да брось ты сомневаться, мальчишке уже лет пять, наверное, вполне может объясняться. По крайней мере, мы все равно сможем его понять.

— Не в этом дело, понять, конечно, мы сможем, но загвоздка здесь в другом. Ты видел, в каком он был состоянии. Теперь представь себя на его месте. Мальчик один среди бурлящего потока воды. Он жутко замерз, да к тому же ночь кругом, и темно и страшно. В таком возрасте это для него ужасный стресс. Ты ведь видел, как он судорожно и сильно держался за дерево, а это говорит о том, что мальчик испытывал огромный страх. И я боюсь не того, что он мог простудиться, с этим мы, надеюсь, справимся. А боюсь я за его психическое состояние. Если бы он все это время был в сознании, все могло бы обойтись только простудой. Но мы нашли его вот в таком состоянии, и я сомневаюсь, что он сможет что-нибудь вспомнить.

— Неужели и такое может, быть? Может, ты немного преувеличиваешь?

— Если это так, то я только рад буду этому. Но ты ведь знаешь, что я немного разбираюсь в этом. Отец до войны многому учил меня, в том числе и психологии. И я кое-что знаю и могу.

— Помню я, как твой отец заставлял нас с тобой учиться приемам борьбы. Тебе тогда доставалось больше, чем мне. А я отлынивал, дурак. Вот и вышло на деле, что ты научился всему, что знал отец, а я так балбесом и остался. Только кулаками махать и умею.

— Кончай критику на себя наводить, другим это расскажи. Я-то знаю тебя как облупленного, если бы ты не знал основ психологии человека, ты бы столько лет в милиции не проработал, да еще участковым.

Егор пытался, что-то возразить, но Тугай перебил его.

— Ты ведь слышал, как говорят — у него есть подход к людям — а это говорит о многом.

— Да понял я, понял, ты всегда отличался от всех своим умом и сообразительностью.

— А тут ничего удивительного нет, я маленький, до меня все быстро доходит. А ты вон какой жираф вымахал, пока до тебя дойдет, к тому же, и упертый как буйвол.

Егор, правда, напоминал чем-то буйвола. Был огромен, почти двух метров роста, с короткой шеей на огромных плечах. И веса в нем было порядка ста двадцати килограммов, притом, что даже в возрасте он не имел даже грамма жира, сплошная мускулатура.

Тугай вспомнил, когда на фронте им приходилось идти в разведку, чтобы взять языка, Тугай старался сам оглушить своего будущего пленника. Егору это доверять нельзя было. Огромным, как кувалда кузнеца кулаком, он одним ударом убивал жертву.

Это не говорит о том, что он сам хотел этого, просто он не мог рассчитать силу удара, и в таких случаях им вновь приходилось искать очередную жертву. А на это уходило время, да и лишний шум был не нужен. Зато Егор был просто не заменим в транспортировке языка. Чтобы не терять время и как можно дальше уйти от погони, Егор брал свою жертву на плечо, и так мог бежать по нескольку километров.

— Сам ты ехидный недомерок, смотри вон мальчишка покрылся испариной, и щеки красными стали. Уж не заболел он грешным делом?

— Это хорошо, что он стал потеть, значит, простуда из него выходит наружу. Глядишь, и обойдется все без последствий. Я на это очень надеюсь.

— Послушай, Тугай, а когда он проснется, что мы с ним будем делать? Давай, говори, ты ведь среди нас самый умный, — не удержался от укола Егор.

Проигнорировав сарказм друга, Тугай сказал:

— Слушай, Егор, я думаю, пусть мальчик пока побудет у меня, а ты после свадьбы постарайся навести о нем справки. А там будет видно, что с ним делать дальше.

— Кто его знает, откуда он. Но мне почему-то кажется, что этот ребенок нездешний.

— Почему ты так думаешь?

— Посмотри на его внешний вид, он больше похож на цыгана, а не на нашего местного мальчишку. Но одежда у него не цыганская, скорее всего это ребенок из детского дома. Таких беглецов сейчас в наших краях очень много. Их в Чите пачками снимают с поездов.

— Почему ты так уверен, что он непременно из беспризорников?

— Да ты сам посмотри на него повнимательней. Видишь, лицо его не типично для нашей местности. Волосы у него слишком темные и волнистые, а рубашка грязная, и засалена, видно, что она очень давно не стиралась. К тому же она порвана давно.

— В нашей деревне тоже дети бегают грязные и босоногие.

— А я этого и не отрицаю, но наши женщины периодически моют, штопают одежду, и обстирывают, а у него рубашка давно порвана и не стирана.