Зачем тебе алиби…

«Часы! Точно — часы! Они же стояли на такой вот квадратной малахитовой подставке, страшно тяжелой и безвкусной! А теперь ее нет! Точно — часы стоят прямо на полке…» Девушка бросилась к стеллажу, приподняла часы, как будто подставка могла где-то затеряться. Потом обшарила все остальные полки, подставила стул, заглянула наверх, и с каждым движением убеждалась — подставки в комнате больше нет. Кто-то ее унес.

Она опустилась в кресло, тупо глядя на пепельницу, из которой так и не вытряхнула окурки. «Подставка… Никакой ценности не имеет. Хоть и малахитовая, но грош ей цена. Тяжелая и совершенно ненужная. Без нее часы даже лучше смотрятся. Как я сразу не заметила? Да я вообще старалась не обращать внимания на это убожество!»

Анжелика бросилась к телефону, подняла трубку и с грохотом положила ее на место. Потом, решившись, снова сняла и набрала номер. Ей ответили не скоро. В трубке раздался заспанный голос Лены:

— Да?

— Это я, — Анжелика уже приготовилась отмести все возражения по поводу раннего, да и вообще, небезопасного звонка, но Лена неожиданно терпимо отнеслась к ней, только спросила:

— Случилось что?

— Да. Я кое-что нашла, то есть потеряла…

В трубке послышался другой голос — Саша спрашивал жену: «Что нужно этой дуре в такое время?!» Анжелика с досадой ответила ей:

— Скажи, чтобы придержал язык, сам дурак.

— Да что такое? — окончательно испугалась Лена. — Что-то серьезное? Отвяжись! — Это явно относилось к Саше.

Анжелика осторожно сказала:

— Помнишь, я заметила, что в комнате чего-то не хватает?

Ответом было напряженное молчание, в котором можно было различить дыхание Лены.

— Так вот, я поняла, чего нет. Это так нелепо, что я ничего не понимаю. Пропала малахитовая подставочка для часов, не знаю, помнишь ты ее или нет?

— Нет… — деревянным голосом ответила та. — Какая подставочка?

— Часы, часы стояли на малахитовой подставочке, — торопливо объясняла Анжелика. — Уродливые часы под старину, они и теперь здесь. А подставочка пропала. Она была не приклеена, понимаешь? Вот кто-то ее и унес. Не вы?

— Не мы, — так же заторможенно ответила Лена. Рядом с ней снова завозился Саша, видимо, он опасался, что разговор коснется опасных тем и хотел вырвать у жены трубку, но та не давала.

— Да скажи ты ему, пусть не играет в сыщиков и воров, — закричала Анжелика. — Скажи, что ты об этом думаешь?

— Не знаю.

— Я тоже не знаю, кому была нужна эта каменная чепуха! Но ее украли.

— Мы ничего не унесли, — ответила Лена. — Мы растерялись.

— Слушай, еще вопрос! — вспомнила Анжелика. — Когда вы вошли, свет в комнате горел?

— Нет, — сразу ответила Лена. — Во всех окнах было темно. Мы потому и вошли.

— Ясно.

— Что ясно? — Голос ее собеседницы высоко и истерично зазвенел.

— Да ничего не ясно, — вздохнула девушка. — Просто в первые два раза свет у него был, а в третий — нет Не в темноте же его… Значит, когда тот уходил, он погасил свет.

Лена в ответ промолчала.

— Зачем погасил? — Анжелика спрашивала скорее саму себя. — Из аккуратности? Решил сэкономить электричество?

— Может, чтобы внимания не привлекать, — замогильно откликнулась Лена.

— Чье внимание?

— Соседей. Наше внимание. Чтобы мы не зашли на огонек, чтобы никто не зашел, чтобы тело попозже обнаружили… Ну, или просто так погасил свет. Я бы тоже погасила.

— Ты тут при чем?

— Я всегда гашу свет за собой. — Лена как-то неестественно рассмеялась, и только теперь Анжелика отметила всю странность ее голоса, он был почти неузнаваем.

— Лен, что с тобой?

— Я пьяная…

— А Сашка?

— Он — нет.

— Как же он тебе разрешил напиться? — растерялась Анжелика.

Лена пьяно рассмеялась и отчетливо ответила:

— А я его не спросила. Он хочет с тобой говорить. Будешь?

— Буду. — И когда в трубке раздался резкий голос Саши, прошипела:

— Ты зачем мне ее подсунул? Она лыка не вяжет.

— А ты зачем сюда звонишь? — сорвался в свою очередь тот. — Уговаривались же! Тебе что в лоб, что по лбу мои уговоры! Это опасно!

— Так брось трубку! — выпалила Анжелика. — Чего боишься? Мы ничего не делали!

— Послышался ясно различимый женский вскрик.

Потом затишье. Саша объяснил:

— Ушла. Противно на нее смотреть, пьяная, вся опухшая. Не думал, что она так сдаст. Вроде шла на такое дело, и ничего. А ведь она даже ни к чему не прикоснулась. И вот — истерики…

— Я нашла тот самый окурок.

— Ты его не выбросила, надеюсь?

— Он при мне, я его в бумажку завернула.

— Принесешь, покажешь.

— А еще я поняла, что украли малахитовую подставку, ту самую…

Саша сразу понял, о чем идет речь, и удивился:

— Из-под страхолюдных часиков? Зачем?

— Хорошо бы ты мне это объяснил, — вздохнула она. — И еще… У него была женщина.

— В смысле? — невероятно оживился Саша.

— Не знаю, в каком смысле, может, любовница, может, знакомая Факт тот, что она зашла к нему накануне его смерти. Сейчас какое число?

— Шестое наступило.

— Он умер пятого…

— Нашла ты его пятого, — перебил ее Саша.

— Что? — запуталась Анжелика.

— Нашла ты его пятого числа, на рассвете. А когда он помер — четвертого, пятого или вообще в полночь — пока неясно.

— Что ты болтаешь, вы же там были в полночь!

— Тем более, умер он четвертого, незадолго до полуночи.