Зачем тебе алиби…

…Анжелика открыла глаза, увидела над собой белый потолок и солнечный луч на потолке. Она помнила, что ей снился паршивый сон, в котором реальность и вымысел были смешаны в какой-то дикий коктейль. Но отчетливо вспоминался только Игорь за рулем своей машины. Дальше — провал, а ведь дальше было что-то важное. Что? Она взглянула на часы, ахнула и выскочила из нагретой постели.

Сколько трудов стоило ей дотащить Юру до кабинета следователя! Он едва проснулся этим утром, она сама лично поднимала его с постели. Когда Анжелика позвонила в дверь к соседям, ей открыла мать Юры и на удивление приветливо предложила девушке войти и разбудить его. Проснувшись, Юра некоторое время предлагал никуда сегодня не идти, потом, кряхтя и охая, велел ей подождать в коридоре, пока он оденется. Одевался парень почти полчаса, ноги у Анжелики затекли от стояния на одном месте, а пройти на кухню, где хозяйка квартиры пила кофе, она не решалась. Наконец она вытащила Юру на улицу и повлекла по знакомому адресу, в следственное управление. Там снова пришлось ждать — у следователя кто-то был. И вот долгожданная минута — Анжелика входит в кабинет, сияя, говорит, что ее сосед напротив пришел дать показания… И Владимир Борисович, совсем утонувший в облаках табачного дыма, неожиданно просит ее выйти и посидеть в коридоре, пока он поговорит с соседом. Анжелика почему-то рассчитывала, что разговор будет происходить при ней. Ничего не поделаешь — пришлось просидеть по крайней мере минут сорок в коридоре, на обшарпанной деревянной скамейке, выкрашенной мерзкой коричневой краской. Она сидела и представляла, сколько свидетелей и подозреваемых до нее уже сидели на этой скамье. И ей было очень неуютно. В руках она сжимала сумочку, в сумочке покоилась кассета Михаила. Она укоряла себя за то, что не привела сюда и его — он бы очень пригодился со своими показаниями. В тот миг, когда она про себя последними словами выругала следователя, который не может сам обнаружить таких простых вещей, как ее алиби и наличие в деле подозрительной блондинки, Юра вышел.

— Ну? — Она вскочила.

Он покачал головой, слегка махнул рукой в сторону кабинета, как бы говоря; «Нет времени, иди туда сама».

— Все сказал? — приставала она к нему. — Про блондинку сказал?

— Да, не беспокойся. Мне нужно идти, я не думал, что так долго…

— Я к тебе заскочу потом! — пообещала она и явно его не обрадовала. Юра торопливо пустился по коридору к выходу, а Анжелика проскользнула в кабинет.

На этот раз она робела меньше. В прошлый свой визит, когда следователь огорошил ее отсутствием алиби, она едва сознания не потеряла и готова была признаться и в том, что сделала, и в том, в чем вовсе была не виновата. Сейчас у нее был Юра, была кассета, и было даже алиби, о котором она пока старалась не думать.

— Он вам рассказал? — спросила она, осторожно опускаясь на стул напротив следователя.

— Как поживаем? — спросил тот и придвинул пепельницу. — Курите?

— Да, — она закурила скорее из любезности — предлагают, так зачем отказываться? Тем более что в прошлый раз он был не так предупредителен. Поинтересовалась:

— Он вам и про кассету сказал?

— И про кассету. Вы ведь тоже ее видели?

— Мы ее просматривали на моем видаке.

— Мы — это кто?

— Я, тот человек, который принес кассету, Юра, потом еще Саша и Лена. Саша — брат моего мужа, Лена — его жена.

— Я в курсе, — поморщился тот. Напился воды из графина с желтоватым налетом на стенах, закурил. Вид у него был нездоровый, неопрятный. Дышал он с присвистом, при этом в его груди что-то хрипело. «Докурится до рака…» — подумала она. И поспешила затушить свою сигарету.

— Значит, ваш сосед Головлев эту женщину не опознал…

— Как — не опознал?! Это была та самая! — Она захлебнулась от возмущения. — Он ее видел вечером третьего мая у нашей двери! Мой муж ей открыл!

— Я имел в виду — он эту женщину не знает, — пояснил следователь. — Про вечер третьего мая он мне все подробно рассказал. Удивительно, он даже время точное помнит: двадцать три часа сорок минут.

— Я же говорила!

— Позднее время для визита, верно? Вас, конечно, дома не было?

— Нет.

— Играли в казино?

— Как обычно, — ответила она даже с каким-то вызовом. Анжелика боялась его все меньше. — В этом ничего такого нет. Я почти всегда уходила вечером, а приходила на рассвете. Игорь меня не ругал. У меня такое хобби, что поделать.

— Конечно, ведь работать вам не приходилось, — заметил следователь с явной насмешкой. — Кстати, почему?

— А при чем тут это? — возмутилась она. Разговор снова переходил на ее личности, и это ей не нравилось, — Да хочется знать.

Помявшись, она пояснила:

— Не нашла своего призвания. Не знала, чем заняться.

— Муж достаточно зарабатывал?

— Да.

— Он никогда не требовал, чтобы вы работали?

— В первое время после нашей женитьбы. Потом это прошло само собой.

— Почему?

— Ну…

— Он что, стал больше получать? Кстати, какая у него была зарплата?

— Не знаю… — растерялась она. Ей действительно никогда не приходилось этим интересоваться. — Высокая, наверное.