Зачем только я в это ввязалась

– Можешь не нестись, как угорелая. Побереги свои красивые ноги, Оля. Я охране внизу уже позвонил, и они перекрыли все входы-выходы. Так что выбирай: или поднимаешься снова ко мне в кабинет, или встречаемся внизу. Что скажешь, милая?

– Внизу, конечно. У меня сил больше нет подниматься. И вообще, чего я не видела в вашем кабинете?..

– Как скажешь. До встречи у турникета. И бегать по этажам не советую. Это только усугубит и без того непростое твое положение.

– Конечно, конечно!

Разумеется, я пошла бродить по этажам. На одном почти прошла длинный коридор, как увидала в конце Григория. Счастье-то какое! Он ко мне прорвался, и я, скорее всего, теперь была спасена. А мой охранник несся ко мне, как говорят, во весь опор. Ясно, что спешил на помощь очень. Но каково было мое изумление, когда между мной и Гришей начал метаться какой-то плюгавенький мужичок. В чем дело, почему на его лице явственно читалась паника, а действия были такими суматошными, поняла не сразу. Это потом уже заметила, что на его левой кисти был наложен гипс. Когда этот колобок на ножках заполошно промчался мимо.

– Ничего себе! Это и есть Людкин бывший? То есть, Сергей Петрович, ее неотразимый мужчина?!

А тот пробежал мимо меня, пытаясь найти укрытие от Григория. И что совсем уж странно, Гришка зачем-то помчался его догонять. Сумасшествие! У них рефлекс, что ли, друг на друга выработался? А как же я? Меня кто спасать будет?

– Гриша! – Окликнула охранника на всякий случай.

– Сейчас! Этому гаду только поддам, чтобы дальше к вам прикасаться охота отпала.

– Нет! Григорий, вернись!

Докричаться не успела – эти двое скрылись за поворотом. Во, дела! Ладно, решила спасать себя самостоятельно. По-деловому подошла к лифту и вызвала кабину. На первом этаже оказалась, как показалось, за мгновение. А там!.. Было побоище. С разных сторон от турникета валялись поверженные охранники. Причем, не двое, а четверо. Видно, к ним успело подойти подкрепление, но пало под натиском противника. И мне в голову пришла мысль, что это все было делом рук Григория. Нет, вы не подумайте, смертоубийства не случилось. Те дядьки в униформе уже начали приходить в себя. Один даже почти на ноги встал, согнулся пополам только. И другие тоже признаки жизни на разные лады демонстрировали. Но главное заключалось в другом. Путь-то был открыт. К свободе!

Вот я и вышла. Миновала крутящиеся двери и встала осмотреться. Тут же с радостью пришла к выводу, что жизнь хороша, когда тебя никто не преследует. А там и машина, и Гарик показались на горизонте. Но, как оказалось, порадовалась я преждевременно. Мне всего ничего оставалось до Бентли дойти, как меня перехватили ненавистные крепкие руки. Когда же их успевали так натренировать и накачать некоторые архитекторы? Вот неугомонный!

14

Если бы он меня тащил к машине, то, наверное, смогла бы отбиться. Потому что настроена была дать отпор очень даже решительно. А там и толпа зевак бы собралась, что тоже было мне на руку. Но похитителю потребовалось всего на пару метров отволочь меня к подлетевшему автомобилю. И как это все было понимать? У него имелись сообщники? Выходило так! За рулем сидел незнакомый дядька, и век бы мне его не видеть. А пихнуть меня в открытую уже дверь архитектору не составило труда, и времени ничего не заняло. Вот так я оказалась в салоне какой-то черной машины с тонированными стеклами. Больше ничего не могла сказать. Ни марки назвать, ни…в общем, растерялась очень.

– Попалась! – В который раз за это утро праздновал победу надо мной Сергей Павлович, а я надеялась, что опять преждевременно.

– Вы соображаете, что делаете?!! – Мое гневное возмущение имело место выразиться во всем: в глазах, в тоне, в позе, в ярком румянце на щеках. – Это же похищение! Скажете, не так?! И ради чего?! Нет, вы точно не в себе. Теперь сами попадете в неприятную историю, еще, вон, и его за собой потянете. – Мотнула головой в сторону водителя.

А этих двоих, похоже, мои слова и возмущение позабавили. Потому что точно видела, что дядька за рулем ухмыльнулся, а еще глумливо крякнул, архитектор же придвинулся ко мне до неприличия близко и наглым образом положил ладонь на колено. Хорошо, что была в брюках, не то…а ничего хорошего и так не было.

– Ты задолжала мне откровения, милая. Но поговорить желаю в такой обстановке, где никто не помешал бы.

– Да я не против! И открою всю правду о той нелепой истории хоть сейчас. А еще, если потребуется, то расскажу о себе, о маме с папой, да о чем угодно, но только попрошу обойтись без пыток. Их могу не выдержать из-за ранимой и очень чувствительной к насилию конституции.

– О, да. Ты расскажешь мне все. Ни сколько в этом не сомневаюсь.

Клянусь, в его стальных глазах заметила искры предвкушения. Вопрос был в том, чего именно. И у меня зародились очень нехорошие предчувствия. Представьте, машина с наглухо тонированными окнами везет вас в неизвестном направлении, вы там одна с двумя неслабыми мужчинами, а рука одного из них уже проделала приличный путь от колена и по бедру выше.