Зачем только я в это ввязалась

-- Ты киса не в веке, каком-то там, живешь, а в моем доме. И являешься моей женой. Это понятно? Какие такие вещи ты собрала? А ну, покажи! Давай, давай! Где они? В твоей комнате? Очень интересно!..

И он, весь необыкновенно злой, поволок меня за собой. В шкафу обнаружил чемодан. Открыл его и вывалил все содержимое на кровать. А потом… В общем, мы снова поругались, и события прошлого вечера повторились в ужасной точности. И когда я снова отмывалась в ванной мыльной мочалкой по пятому кругу, то уже не строила планов объяснения и прихода к мирным решениям, а баюкала мысли о побеге.

                                                                               * * *

Ночью я уговорила себя уснуть. Решила, всем неприятностям на зло, выспаться, чтобы на следующий день бодрой походкой и полной сил покинуть этот дом, в котором претерпела вопиющее насилие над собой. Но не так-то это просто, забыться сном, после перенесенного стресса. И вспомнив о развитой в наше время фармакологии и фармацевтике, отправилась на кухню, зная, что там хранится аптечка и снотворное в ней. Собралась отправиться, если быть точной. Просто я дернула дверь, а она оказалась закрытой. На ключ. Разумеется, с той стороны, раз я ее ни в коем случае не закрывала. Вот дела! Это что же, меня стерегли этой ночью? Выходило, Вадим предпринял новые меры предосторожности, помимо включенной на ночь сигнализации на окнах и входной двери, и предупрежденного о моем несанкционированном выходе на улицу охранника в подъезде. Так, так! Снотворное отменялось. Не барабанить же было в дверь! И не выкрикивать же просьбы! Вот и улеглась в постель вся такая хмурая. Ворочалась, вздыхала и раздражалась. На что? Да на храп мужа. Да, супруг и этой ночью храпел, и громче вчерашнего. Если прислушиваться, а ночью все гораздо слышнее в общей тишине, то было слышно.

-- Негодяй! – с этими словами натянула себе на голову одеяло.

А проснулась я от звука поворачиваемого в замке ключа. Этот гад перед самым своим уходом открыл дверь. Но я не стала никак реагировать на его заглядывание в мою спальню. Решила этого мужчину игнорировать. Потому и притворилась спящей. Вадим постоял на пороге с минуту, а потом ушел. Возможно, на работу, но могло быть и что-то другое. Я теперь ничуть не заблуждалась о времяпровождении супруга вне дома. Интернет, знаете ли, просветил. Это раньше глаза закрывала на все, лелея в душе светлый и красивый образ идеального мужчины. Теперь такой ерундой не занималась. В смысле, разобралась во многом с помощью добытой информации в соцсетях, сделала выводы и дала себе слово меньше переживать. Вот только бы это еще было возможным. И так как доверие к мужу получилось безвозвратно утратить, а нервов жить рядом с этим беспринципным изменщиком не хватало, занялась новым сбором вещей в чемодан. Только затолкала последние, как на пороге нарисовался Григорий.

-- А ты сегодня неплохо выглядишь, – отметила я, что глаза его совсем уже не были красными. – Замок закрыть на чемодане не поможешь?

-- Оль? – начал переминаться Гришка с ноги на ногу. – Я могу помочь… Но у меня приказ хозяина стеречь тебя и из дома не выпускать.

-- Ты это серьезно?

-- Ну! – пожал он плечами, и если бы в сомнении, но нет, в подтверждение серьезного намерения выполнить приказ.

-- Дожили! – гневно пнула я почти закрытый чемодан и отправилась завтракать.

Оказалось, что Вадим не пугал намерением держать меня под домашним арестом. Он его осуществил. Гришка мялся, отводил в сторону взгляд, но присмотр за мной осуществлял строго.

-- Может оно и к лучшему, – сказал он на какой-то там по счету день моего домашнего заключения. – Наломаешь еще дров… Вы, б…то есть женщины, склонны порой все преувеличивать. Придумываете небылицы, сами же переживаете, а потом и рады бы все забыть, а…

-- А может, хватит?!! – рявкнула на него.

Не желала я никому ничего объяснять и доказывать. Просто сделала для себя вывод. Какой? Все свое ношу с собой! Имела в виду груз ответственности за принятые решения. А я точно их приняла уже. Но вот никому о них рассказывать не собиралась. Даже Григорию. Хоть и считала его своим другом. А раз так, то мы часто с ним садились играть в шахматы в те дни. Муж за порог, а мы с Гришкой в гостиную за доску садились. А надоест, я шла к ноутбуку. Идею найти работу не оставила. Напротив, я в ней укрепилась. И да, я серьезно думала мужа оставить. А он решил семью укрепить. Ага! Насилием. Но у него это называлось увеличить ее численность. Понятно, да?

Но пришло время, и супруг понял, что и еще один месяц прошел, а результата по увеличению его семьи как не было, так и не стало. Наверное, расстроился. Или это только его далеко идущие планы расстроились. Я не поняла, а он третий день ходил хмурый. На четвертый сорвался и устроил мне скандал. Назвал саботажницей и никчемной бабой. Первое меня развеселило, а второе обидело. Впрочем, устала уже на него обижаться. Для разнообразия свое отношение к его высказываниям скрыла. За маской безразличия. А он разгневался, пуще прежнего. И ушел из дома, хлопнув дверью.  И ночевать не явился.