Зачем только я в это ввязалась

-- Так вы знакомы с работой?

-- Какой?! – мне отчего-то сделалось смешно, еле сдерживалась.

-- Надеюсь, вы не шутки пришли сюда шутить…Оля?! – о, а в голосе-то что-то вроде предупреждения прозвучало.  Или даже угроза? – Хотя, ладно. Я сегодня дьявольски устал. И пора кончать с бедламом, что здесь Людмила устроила. А еще думаю, что она не слишком безголовая, чтобы подсовывать мне не специалиста, а…

А вот это уже было слишком. Этот хам мерил меня таким взглядом!.. Чуть не раздел сначала, а потом передернулся. От чего, хотела бы знать?! Он меня явно сейчас унизил. Да кто он такой! Как смел?!

-- Хотя, последнее время она меня сильно удивляла. Опять же…вот и вы… такая вся явились. Люда, хоть сказала вам, что останетесь здесь всего на неделю? Или ладно! Все! Решено! Выходите завтра к девяти. Я обычно появляюсь здесь к десяти. А завтра вообще буду к обеду. За это время успеете немного освоиться и вникнуть в дела. Все, что от вас требуется, это не допустить завала документов до выхода Людмилы. Героического подвига не жду. Просто подвига тоже. Главное будьте незаметной и шуршите потихоньку с самыми важными деловыми бумагами. Завтра вам на все первоочередное укажут.

Я слушала и удивлялась. Уверенности и самомнению этого человека. Он был убежден, что облагодетельствовал меня, и благо сделал для Людочки, раз она за меня просила. Только хотелось еще закричать: «Какого черта?! Что здесь происходит?!» Почему Люда работала последнее время здесь, секретарем этого типа, а не в бухгалтерии? И я нисколько, ни разу, не собиралась здесь у него работать. Вот завтра удивится, когда у него этот самый завал случится. И поделом ему! И так, с этим героем все решено. Я его на свой манер кину. А вот к подруге у меня скопилось очень много вопросов. Миллион! И рука моя так и тянулась к сумочке, где лежал мобильный.

-- До завтра, – вскочила я с места, снова, похоже, удивив этого большого босса. – Я буду! Завтра! Ждите!

                                                                            * * *

Выбежала от этого биг-босса и героя любовника в одном лице и хотела немедленно метнуться на выход, там сесть в машину или просто на улице около здания набрать номер Люды и поговорить. В спокойствии. Но около Али притормозила.

-- Где здесь есть кафе или что-то в этом духе? Кофейку выпить, – спросила у нее.

Что-то, знаете ли, разволновалась я с этим спецзаданием, игрой в шпионов и всеми непонятками. Потому решила, что спокойного разговора с подругой могло бы и не получиться. А она же, где в тот момент была? Правильно, в больнице. Ей мое раздражение и взвинченность передаться не должны были.

-- Это надо на два этажа ниже спуститься, – улыбнулась мне администратор Аля.

Вот, как славно. На два этажа ниже. Далеко идти не пришлось бы. Именно там и решила тихонечко посидеть, выпить чашечку кофе, возможно, с пирожным. В себя бы немного пришла и сформулировала бы мысленно те вопросы к подруге, что наболели. А как вошла я в то кафе, так мне сразу в глаза бросилась та фифа. В смысле, Людкина разлучница. Ну, прямо сразу. Она за крайним столиком сидела и громко смеялась. Слишком громко. Я бы сказала, показно. Клянусь, это не только мое мнение такое было – многие на нее косились. А ей, похоже, любое внимание годилось, и дамочка как в некоторой эйфории пребывала. И конечно, я решила случаем воспользоваться, за фифой понаблюдать и, так сказать, поближе врага изучить. Поэтому быстренько заказала эспрессо, схватила первое попавшееся пирожное и, бочком-бочком, к тому самому столику.

Сесть получилось неподалеку. Совсем даже рядом. Оттого мне каждое слово фифы слышно было. Правда, она сама еще старалась говорить предельно громко. И как же! Кольцом же новым хвасталась. Помолвочным! Я как это расслышала, наверное, вся позеленела, так мне за свою подругу стало больно. Вот ведь, козел, везде поспевал. Людку в больницу с переломом сбагрил и, чин по чину, ее там навещал, цветочки с конфетками таскал, лапшу на уши про раскаяние вешал. А еще и в ювелирный магазин сподобился смотаться за этим вот самым…за самым обыкновенным мелким бриллиантиком, величиной с маковую семечку, в лапках. И для кого? Для этой вот Верки! Кстати, имя подтвердилось. Я слышала, что ее те курицы, кудахчущие над маковым зерном в лапках, называли.

-- Негодяй! Мерзавец! – негодовала вся я, даже нестерпимо жарко стало от волнения.

И на кого мою Людочку променял?!! Эта Вера ей в подметки не годилась. Моя подружка красавица! А эта?! Пугало огородное. Это я в сердцах все, конечно, но, в общем-то, заподозрила у фифы скверный характер. Беспринципность же уже была доказана. Как это она могла так сразу ликовать, если ее жених еще вчера с другой женщиной встречался и ей в любви клялся. Выходило, лишь бы схватить чужое, а там уж все неважно станет, и за свое сойдет? Вот нравы! Нет, эта Вера была еще тот экземпляр!