Зачем убивать дворецкого?

Они закончили игру около половины шестого, уже начало темнеть. Народу в клубе заметно поубавилось – обычное явление в будние дни, – и им без труда удалось отыскать свободный столик в углу. За первой полпинтой пива Энтони не обсуждал ничего, кроме своей приверженности к пулам[2], расцветив рассказ анекдотами о самых фатальных пулах на доброй половине полей для гольфа в Англии. И Эмберли вместе с ним пришлось совершить путешествие из Сандвича до Уэнтворта и Хойлейка, а уже оттуда – в Сент-Эндрюс, после чего молодой человек наконец иссяк.

Эмберли снова послал за пивом и позволил собеседнику обсудить и нынешнюю игру, чем тот занимался еще несколько минут. Когда пиво принесли, Энтони вроде как устыдился и по своей доброй воле прекратил разговоры о гольфе.

– Это убийство… Какие будут соображения?

– Их не так много. В том-то и проблема. Да, кстати, чего так боится братец Бэзил?

– Ах, так ты тоже заметил, да? Если б я знал! И вообще, странная какая-то атмосфера в этом доме, тебе не кажется? Чем скорее я увезу оттуда Джоан, тем лучше.

– А когда свадьба?

– В следующем месяце. И, насколько я понимаю, до той поры я буду не слишком желанным гостем в этом доме. Даже подумываю отвалить оттуда после маскарада. Нет, ты мне объясни, почему женщины буквально сходят с катушек, когда дело касается платья для маскарада, а? Даже Джоан просто свихнулась на этой теме. Ну скажи, только честно, Эмберли, неужели я так похож на глупую задницу, готовую вырядиться Фаустом?

Фрэнк отрицательно покачал головой.

– Ну разумеется, нет! Танцы – это одно дело, это нормально, но зачем наряжаться в какие-то идиотские костюмы? Впрочем, я не об этом. Я нежеланный гость в доме и хотел смыться в четверг, но Джоан попросила меня остаться на какое-то время. Да и братец Бэзил хочет того же.

– Рад твоей компании или просто трусит?

– Трусит, – уверенно ответил Кокрейн. – Этот человек словно сам сжирает себя изнутри, Бог его знает почему. Совсем извелся. Одно знаю точно: он не хочет оставаться в доме один. А после того как случилось убийство, ходит просто сам не свой.

– Что ты вообще о нем знаешь?

– Не так много. Да и знать-то особенно нечего. Ну, понятное дело, кое-какие детали удалось выудить у Джоан. Парень из хорошей семьи, учился в частной школе, и все такое прочее. Он хорошо обеспечен благодаря тому, что старик Фонтейн сделал его своим наследником. И, насколько я понимаю, братец Бэзил всегда вел жизнь спокойную и размеренную, никаких там треволнений, долгов или шумных гулянок. Словом, вполне обычный представитель провинциального бомонда. Простые радости, спорт и прочее в том же духе. Немного пострелять, поохотиться вполне в его стиле. Он вообще обожает все виды спорта на открытом воздухе. Здоров, как бык. Как-то раз в Литтлхейвене прямо перед завтраком потащил меня купаться. Там у него бунгало… довольно приличное местечко, если не считать этой чертовой лодки.

– Какой лодки?

– Моторки. Если верить Бэзилу, на ней можно переплыть Английский канал и никакая морская болезнь тебе нипочем. Лично я Английский канал не переплывал, так что остается верить ему на слово.

Эмберли рассмеялся:

– Стало быть, моряк из тебя никакой.

– Худший в мире. Да кто угодно, насколько мне известно, может обзавестись супермоторкой. Джоан тоже так считает, полностью игнорирует ее, даже близко к ней не подходит, отчего братец Бэзил просто каменеет от злости. Они, знаешь ли, не слишком ладят. Если верить Джоан, прежде таких проблем не было. Но все круто изменилось с тех пор, как старый Фонтейн сыграл в ящик. Так вот, что касается свадьбы, скажу тебе как на духу, ни о какой определенной дате пока речи не идет.

– Я уже начинаю думать, что в болтовне сержанта есть доля истины, – задумчиво произнес Эмберли. – Дело действительно странное. Неплохая задачка на каникулы.

– Если пойдешь встречаться с Уотсоном, не забудь и меня прихватить, ладно? К слову об Уотсоне. Помнишь Фредди Холмса? Ну такой паренек с веснушками, учился с нами в группе военной подготовки?

– В Мерил-Хаусе? Да, помню, а что?

– Сейчас расскажу. – И Кокрейн придвинулся поближе.

В дальнейшем разговоре двух друзей убийство больше не упоминалось, они предались воспоминаниям о школьных днях. Болтали об этом примерно час, а могли и все три, если б Кокрейн вдруг случайно не взглянул на часы. Тут же вскочил и бросился к выходу – еще полчаса назад он должен был забрать невесту, которая ездила к друзьям на чай.

Эмберли тоже вышел, но не так поспешно, сел в «бентли» и поехал в Верхний Неттлфолд – купить по дороге домой трубочного табаку. Выйдя из табачной лавки, он увидел, что его машина за это время без внимания не осталась. Рядом с ней, привалившись к дверце плечом, стоял темноволосый диковатого вида паренек в серых фланелевых брюках, свитере поло и твидовой куртке и заглядывал в салон.

Фрэнк остановился у входа в лавку и начал медленно набивать табаком трубку, не сводя глаз с подозрительного молодого человека.

Юноша не отлипал от машины.

– Могу чем-то помочь? – спросил его Эмберли.

Тот повернул к нему растрепанную голову: