Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек

— Извини, я вела себя так нелепо. Кажется, нервы у меня совсем расшатались. Наверное, нужно либо менять обстановку, либо принимать тонизирующее или что-то еще.

— Конечно. Я то же самое говорила Артуру. Как фамилия твоего врача? Я его вызову.

— Доктор Реймонд, вот только не знаю...

— Значит, вызовем, — сказала Дайна. — Это нагонит страху на Артура. Кстати, Артур намерен отречься от Джеффри. С него станет выкинуть какое-нибудь коленце, лишь бы досадить ближнему.

Фэй приподнялась на локте.

— Дайна, я ужасно беспокоюсь из-за Джеффри. Тебе-то что, а я ему как-никак мачеха; я обязана защищать его от Артура. Если Артур выгонит сына из дому, создастся впечатление, что все это мои интриги.

— Не вмешивайся, — сказала Дайна. — Пусть себе выгоняет. Скоро примет обратно.

— Вот как раз и нет! — убежденно возразила Фэй. — Ты думаешь, что Артур шутит шуточки. Ничего подобного. Это ужасный человек. У него каменное сердце, Дайна! Он любит мучить людей, запугивать, отравлять им жизнь. И если скажет, что больше не пустит Джеффри на порог, — значит, так и будет. Поверь, я знаю, что говорю! Разве ты не слышала, как он заявлял, что принимает решения раз и навсегда? Так оно и есть. Для него превыше всего сила и железная воля. Ему легче умереть, чем взять свои слова обратно.

— Успокойся! — посоветовала Дайна. — Не горячись. Намекнуть этой Холлидей, чтобы она его утихомирила? Мне это не очень приятно, но похоже, она с ним прекрасно ладит.

Фэй недовольно скривилась:

— Лучше не надо. Я не доверяю таким женщинам. Пожалуй, поднимусь. Стивен не уехал?

— Нет, — лаконично ответила Дайна. — К сожалению.

Когда она спустилась, ее встретил Финч с известием, что звонит миссис Твининг, хочет поговорить либо с ее милостью, либо с мисс Фосетт.

Единственная дозволенная генералом отводная трубка находилась у него в кабинете, так что всем остальным домочадцам приходилось вести разговор из холла, самого открытого места в доме.

Дайна подошла к телефону.

— Алло? Мисс Фосетт слушает.

— Доброе утро, дорогая моя, — послышался спокойный голос миссис Твининг. — Я звоню просто из любопытства. Как перенесли вчерашний день?

— Измучились, — ответила Дайна.

— Я так и думала. У Артура в церкви было совершенно немолитвенное лицо. Он еще не отрекся от бедного Джеффри?

— Видимо, отречение в самом разгаре, — сказала Дайна, бросив взгляд на дверь кабинета, из-за которой слышались гневные раскаты генеральского голоса.

— Понятно, — задумчиво произнесла миссис Твининг после недолгой паузы. — Знаете, я, наверное, загляну, побеседую немного с Артуром.

— Полагаете, вам удастся повлиять на него? — с надеждой спросила Дайна. — Фэй не сможет, наверняка не сможет.

— Не знаю, — ответила миссис Твининг. — Кажется, я имею на Артура легкое — очень легкое — влияние. Скажите Фэй, что я приеду к ленчу. До встречи, дорогая моя.

Едва Дайна положила трубку, в холл из флигеля для слуг вошел Финч.

— Миссис Твининг приедет к ленчу, — сказала она ему. — А я, пожалуй, схожу за цветами для леди Биллингтон-Смит. Который час?

Дворецкий, отступив назад, взглянул на большие старинные часы.

— Ровно без четверти десять, мисс. Для точности скажу, что без шестнадцати, они, кажется, немного спешат.

— И нам бы следовало поспешить, — пробормотала под нос Дайна. — Скажите, а капитан Биллингтон-Смит не уехал?

— Нет, мисс. Капитан беседовал с сэром Артуром до двадцати минут десятого и, полагаю, поднялся к себе в комнату.

«Наверное, стоит проводить его», — подумала Дайна и неторопливо пошла в примыкавшую к кухне малую столовую.

Устроившись возле окна, она стала просматривать утреннюю газету и едва перешла от «Драматической сцены в зале суда», минуя «Мальчика, героически спасшего котенка», к «Четверым, погибшим в авиакатастрофе», как услышала громкий хлопок дверью и торопливые шаги по холлу, а затем вверх по лестнице.

«Джеффри, — подумала мисс Фосетт. — Чем теперь могут ему помочь его добрые феи? Ничем».

Большие часы тревожно тренькнули и вскоре четко пробили десять. Тут же послышался строгий голос генерала, желающего знать, почему Пикок еще не подал машину.

— Когда я говорю «ровно в десять», это означает ровно в десять, и чем скорее вы это уразумеете, тем лучше будет для вас! — прогремел он.

Тихого ответа дворецкого Дайна не расслышала, однако через полминуты Пикок, очевидно, подъехал, потому что очередные разглагольствования о пунктуальности донеслись до нее уже с порога. Ей подумалось, что этот громкий, сварливый голос, от которого некуда деться, мог бы истрепать и стальные канаты, а не только нервы ее пугливой сестры.

Наконец голос умолк, сменившись треском мотора и скрежетом поспешно переключаемых передач. Мисс Фосетт вышла из столовой и услышала, как Пикок на крыльце угрюмо сказал Финчу:

— Хоть место неплохое, я, как только получу деньги, подам прошение об уходе, и все тут.