Зачем вы, девочки, красивых любите или ... оно мне надо?

После моих слов, высказанных доброжелательно-вкрадчивым тоном, их Величество чуть было не подавился вином. Я естественно в самых лучших чувствах собралась ему помочь и даже пригребла железяку, висевшую на подставке рядом с камином. Но мои благие намерения обломали уже на подступах, погрозив пальцем. Пожав плечами, типа была бы честь предложена, я вернулась в кресло и стала терпеливо дожидаться, когда он сможет говорить. Откашлявшись и смахнув выступившие слезы, Дарниэль вылупил синие глазищи и возмущённо высказался:

— Ты с ума сошла? О чем ты говоришь?

— Кто тут и сошёл с ума, так это ты! У тебя стража сутками голодная стоит! Девчонка по вашему идиотскому этикету должна объедками питаться! Что сказать нечего? – я вновь начала злиться, в упор глядя на остолбеневшего от упрёков Повелителя: — Так я продолжу! Ты по какому праву меня запер? И...

— Стоп! Запер я тебя для твоего же блага! Ты здесь ничего не знаешь и вполне можешь пострадать!

— Серьёзно?– в руках опять возник фаербол: — А по-моему сейчас пострадает кто-то ещё!

— Послушай меня, я не сниму охрану до тех пор, пока не буду уверен, что ты не причинишь вред ни себе, ни окружающим и будешь полностью готова для проживания в нашем мире. Это обсуждению не подлежит! Но если тебе что-то не понравилось, почему ты не вызвала прислугу?

— А потому, ненаглядный супруг, что ты, мерзавец, не отдал такого распоряжения! И когда я попыталась решить этот вопрос сама, меня вежливо оповестили об отсутствии у меня каких-либо прав!

Дарниэль долго молчал и рассматривал меня с интересом, но спустя какое-то время спросил:

— Тебя действительно волнует судьба дроу, которых ты практически не знаешь?

Я ответила, выдержав его взгляд, и держа в ладонях фаербол, не представляя себе как избавиться от шарика:

— Представь себе, волнует!

— Хорошо, я разберусь! Что-то ещё?

— Пока всё. Если будут претензии, обещаю, ты узнаешь о них первым.

Я собралась уходить, и практически на выходе меня догнало удивлённое:

— Ты куда?

— В камеру роскошного заключения, – поведала я недогадливому мужчине.

— В таком виде?

— А что? Сюда-то я в таком виде дошла, чем обратный путь хуже?

— Подожди! – Повелитель подошёл и накинул мне на плечи плащ, не преминув съехидничать: — Не стоит демонстрировать прелести тем, кто ещё не удостоился такой чести.

Мило улыбнувшись, я сунула, неожидающему подобной подлянки, Дарниэлю фаербол и вылетела за дверь со словами:

— Ой, спасибочки, благодетель! Это тебе на память! Сувенир!

В коридоре перед порушенной дверью собралась толпа придворных, настороженно прислушивающихся к шуму внутри покоев Повелителя и перешёптывавшихся, делясь сплетнями. Не обращая ни малейшего внимания, ни на них, ни на крики перемежающиеся с проклятьями несущиеся изнутри, я кивнула стражам и направилась в сторону отведённой мне комнаты. Уже почти скрывшись за поворотом, я услышала приказ Дара:

— Советника ко мне! Живо! – усмехнулась.

На пороге комнаты Айлонор осмелился справиться:

— С Вами всё в порядке? Повелитель Вас не обидел?

— Кто меня обидит, тот три дня не проживёт! – пополнила я его запас знаний заезженным афоризмом и закрыла дверь. Ко мне тут же кинулась Маша и почему то принялась судорожно ощупывать, что вызвало во мне недоумение:

— Маша, с тобой то, что случилось?

Девушка смахнула слезы и призналась:

— Я испугалась. Думала, ты назад не вернёшься.

— Да ну! – притворно поразилась я и сделала большие глаза: — Что так? Кто у нас такой грозный?

— Ты совсем не боишься Повелителя?

— Боятся те, кому есть что терять, а я уже потеряла всё и всех, – поделилась я с Машей и ушла в сад.

Дарниэль сдержал слово и разобрался. Вечером принесли два подноса с едой и, выглянув за дверь, я обнаружила довольную, жующую бутерброды, охрану. Ну, хоть что-то хорошее я сумела сделать...

В это утро я решил отдохнуть и вызвал к себе Лаурэлин, свою последнюю фаворитку, приказав нас не беспокоить. Каково же было моё удивление, когда раздался стук в дверь и дрожащий голос робко доложил:

— Повелитель, к Вам пришли!

Оторвав от себя любовницу и состроив грозную физиономию, что вызвало у неё взрыв смеха, я рявкнул:

— Пошёл вон! Я занят и приказал меня не беспокоить! – в надежде на то, что разберутся без меня, но стук повторился:

— Прошу прощения Ваше Величество, но Ваша жена...

Они там свихнулись все? Причём здесь моя жена? Кто смеет со мной шутить? С трудом подавив кровожадное желание выйти и наказать шутника, я всё же дал ему шанс сохранить голову на плечах и приказал:

— Пошёл вон вместе с ней!

Не прошло и пары минут, как раздался жуткий грохот, и входную дверь сорвало с петель. Мгновенно сориентировавшись, я скатился с постели и, выхватив оружие, занял боевую позицию. В моей голове мелькали догадки о происходящем, но ни одна не оказалась правильной. Ожидая кого угодно, я честно был не готов к появлению супруги, почтившей меня своим вниманием, причём выбравшей для этого довольно странный способ. Выглядела же она ещё более необычно: то ли полуодетая, то ли полураздетая, с растрёпанной косой и горящими огнём ярости глазами.