Зачем живут патиссоны?

— Ах, да!.. Я же на днях купила этот фотоаппарат и проверяла, как он работает, — тогда-то, видимо, Петров и попал случайно в кадр. Ну да, точно!

— Ты что подружилась с ветеринаром? — удивилась Кристина.

— Да ведь я говорила, что Андерсен болел! — я в свою очередь удивлялась её непонятливости.

— Ах вот оно что… — понимающе кивнула приятельница. Помолчала и спросила осторожно:

— А… он женат, не знаешь?

В глазах у неё промелькнул легкий испуг.

— Нет, — недоумевая, ответила я.

— Это хорошо, — облегченно вздохнула Кристина.

Мы опять немного помолчали.

— Люба, а он ещё когда-нибудь зайдет к тебе? Я имею в виду — сюда, в лавку? — с надеждой спросила подруга.

— Даже не знаю, — призналась я. — Может, конечно, и заглянет когда-нибудь.

— А… ты не можешь мне тогда позвонить? — робко попросила Кристина.

— Могу, — задумчиво ответила я. — Почему бы и нет?

В самом деле, — почему бы нет?

— У тебя что, тоже Чуня приболела? — наивно поинтересовалась я.

Чуня — это очень милая морская свинка. Окрас у неё чёрно-бело-рыжий, (по-моему, там ещё и серые пятнышки есть, но точно сейчас не помню). Кристина живёт с Чуней душа в душу и часто рисует свою любимицу. На этих забавных портретах разноцветная шкурка Чуни получается ещё ярче, чем в жизни. На одном рисунке Чуня ест, на другом Чуня спит, на третьем Чуня забралась в тапок — и тому подобное… Кстати, кроме Чуни, Кристина вообще ничего не рисует. Говорит, что у неё нет соответствующего таланта. Странно! — глядя на портреты Чуни, такого не скажешь.

На самом деле я догадалась, что Кристина хочет познакомиться с ветеринаром вовсе не из-за Чуни, а потому что на фотографии Петров показался ей неотразимым. Про здоровье Чуни я спросила из деликатности, чтобы не смущать приятельницу. Однако, услышав мой вопрос, гостья вздрогнула.

— Чуня? Да нет, вроде бы не болеет… Тьфу, тьфу!.. Но, — спохватившись, добавила она, — но, ведь профилактика никогда никому не вредила.

Кристина очень стесняется своего одиночества. Как я уже говорила, она не обладает ни напористостью, ни хваткой. Может быть, именно поэтому всех потенциальных женихов у неё, как правило, выхватывают прямо из-под носа. Возможный жених ещё не успел ей как следует и понравиться, а его, глядишь, уже кто-то утащил. По-моему, все без исключения мужчины кажутся Кристине симпатичными и, разумеется, кандидатами в женихи. Но обладая обширными познаниями в области филологии и литературы, в присутствии мужчин Кристина так теряется, что начисто теряет дар речи. При этом она ещё и безнадёжно краснеет и начинает нервно накручивать кончики волос на палец. Хорошо, ещё, что не пытается ногти грызть…

В результате возможный жених решает, видимо, что Кристина полная дурочка да к тому же озабоченная особа. С последним обстоятельством он, возможно, и мог бы смириться, но внезапная немота, пылающее лицо и особенно нервное накручивание волос на пальцы обычно пугают симпатичного жениха. К тому же покраснев, Кристина как правило громко и печально вздыхает, а затем устремляет в пространство томный взгляд. Жених после этого предпочитает ретироваться. К сожалению, мне не раз приходилось наблюдать подобные сцены. Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Вот попробуй-ка в такой ситуации догадаться, что Кристина не идиотка, что она умеет разговаривать, причём на многие темы, — и даже порой очень здраво рассуждает. А учитывая тот факт, что Кристине недавно исполнилось пятьдесят два года, манеры растерявшейся школьницы её вовсе не красят. Но тут, как говорится, медицина бессильна.

Однако обеденный перерыв закончился. Кристина собралась уходить. Она ведь совсем недавно вернулась из отпуска, и у неё тоже накопилось предостаточно дел. Ну что ж, спасибо, что зашла Кристина, спасибо за рассказ о Новом Афоне.

Встреча с самим Чернышевским

Через несколько минут после ухода Кристины в лавку вошёл пожилой седой человек. Я вежливо поприветствовала его. Что-то в облике вошедшего невольно вызвало моё уважение, и почему-то он показался мне знакомым. Но узнать нового посетителя, несмотря на все старания, так и не удалось. «Показалось», — решила я. Между прочим посетитель тоже кивнул мне — просто и дружелюбно, словно старой знакомой. Мне подумалось, что он тут же направится в нашу «Библиотеку», но он никуда не направился, а так и остался стоять на пороге, растерянно оглядываясь по сторонам. «Словно ищет что-то», — подумала я.

— А где же Андерсен? — недоуменно разведя руками, спросил, наконец, пожилой посетитель.

Вместо того чтобы удивиться столь неожиданному вопросу, я тоже огляделась в замешательстве: и в самом деле, где же Андерсен?

— Он, наверно, во двор убежал. Или в кладовке с мышами разбирается. Андерсен, Андерсен! — на всякий случай позвала я.

Из кладовки вышел недовольный кот. Видимо, я оторвала его от важного дела.

— Похож! — сказал посетитель, улыбаясь моему похудевшему после болезни коту.

Услышав эти слова, Андерсен дружелюбно замяукал, подбежал к пожилому человеку и стал тереться о его брюки, мурлыча и довольно жмуря глаза.