Зачеркнуть прошлое

Двигаясь словно автомат, молодая женщина неслышно прошла покоями замка и, выйдя во двор, побрела по мощеной дорожке, вся во власти мучительных воспоминаний. Жестокие разоблачения баронессы разбередили незажившую рану, и в груди ее вновь воскресла тупая, ноющая боль. Она бежала из Финдхорн-хауса, ослепленная отчаянием, гонимая уязвленной гордостью, а оказавшись в университете, повела себя так, как если бы ровным счетом ничего не произошло. Как если бы сердце ее не разрывалось от непереносимого горя. Не в состоянии ни есть, ни спать, Джессика сосредоточилась на занятиях, избегая общения со сверстниками, отгородившись от всех развлечений, — и каждую неделю писала отцу о том, как нравится ей развеселая студенческая жизнь и нескончаемая череда вечеринок, на которых молодые люди наперебой оказывают ей знаки внимания…

О, как далеки были от истины эти нарочито жизнерадостные письма! Джессика жила едва ли не отшельницей, и если не занималась в библиотеке с раннего утра и до закрытия, то запиралась в своей комнате в общежитии и готовилась к очередному экзамену.

О том, что беременна, Джессика узнала довольно скоро и готова была плясать от радости. О, эти несколько блаженных недель, в течение которых она с замирающим сердцем представляла себе, как станет качать на руках ребенка от любимого мужчины. Она мечтала, она строила планы… Да, Рэндалла она получить не может, зато у нее будет ребенок Рэндалла, его маленькая копия, его сын… Джессике очень хотелось, чтобы родился мальчик. Мальчик, как две капли воды похожий на отца. Крохотный Рэндалл, который будет принадлежать ей целиком и полностью, безоговорочно. Как она станет любить малыша, больше жизни станет любить!

Она совсем забросила учебу, отложила в сторону книги и целыми днями просиживала в кресле, мечтая о радостях материнства, благоговейно предвкушая момент, когда впервые возьмет сына на руки. Она даже начала вязать крохотные чепчики и пинеточки! Житейской прозе — мыслям о том, на что она будет содержать ребенка и что именно скажет отцу, — не было доступа в ее волшебный мир фантазий и грез. О практической стороне дела она подумает позже.

Однако все ее воздушные замки рухнули в одночасье, когда, вся во власти мечтаний, она шагнула на проезжую часть, не посмотрев на светофор.

До этого момента она была подростком, приходящим в восторг от своей избранности, ведь она носила ребенка Рэндалла, а несколько дней спустя покинула клинику взрослой женщиной, страдающей от двойной утраты — любимого мужчины и ребенка, которому не суждено было появиться на свет…

Джессика присела на край колодца и свесила руку вниз, к далекому темному пятну воды, в котором отражался тонкий серпик луны. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. За ней еще одна. Молодая женщина закрыла лицо руками. Нет, нельзя плакать, ни в коем случае нельзя…

— Джесс…

Вздрогнув при звуке знакомого голоса, Джессика вскочила на ноги — бежать, скорее бежать! Но Рэндалл оказался проворнее: он схватил ее за плечи, развернул к себе лицом и обнял.

— Джесс… Джесс… Не плачь… ну пожалуйста, — зашептал он ей на ухо.

Она не могла прийти в себя от удивления: Рэндалл держит ее в объятиях, укачивает, утешает!.. И чувства, столь долго обуздываемые, разом вырвались на волю, сокрушили все тщательно возведенные преграды. Джессика зарыдала, зарыдала безудержно, сотрясаясь всем телом, на груди у мужчины, благодаря которому на миг вспыхнула та крохотная искорка жизни, которой, к сожалению, не суждено было разгореться.

— Мне… мне и в голову не могло такое прийти, — всхлипывала она. — Я думала, что не случилось ничего страшного… Я так мечтала об этом ребенке, так мечтала!..

— О Господи, Джесс… Пожалуйста, успокойся…

Рэндалл крепче прижал ее к себе. Она чувствовала, как колотится в груди его сердце — гулко, быстро, — и жадно вбирала в себя его тепло и силу. Слезы разом иссякли, приступ безысходного горя прошел и наступило блаженное облегчение.

— Джесс, у тебя будут еще дети. Я понимаю, это не заглушит той боли, которую тебе пришлось пережить. Я вынужден был позволить тебе уехать, я не мог поступить иначе… Но ты не представляешь, как я жалел…

— О том, что позволил мне себя соблазнить, да? — тихо докончила за него Джессика.

— Ага, все-таки признаешь, что это твоих рук дело… И не только рук.

Она потупилась.

— Я была ужасно наивна. И с ума по тебе сходила. Слепой бы, и тот догадался, что я чувствую.

— Ты изображаешь дело так, словно чувства были односторонними. Да вовсе нет! Я никогда не отрицал и отрицать не стану, что в моих глазах ты — самая прекрасная, самая желанная из женщин… —

Рэндалл прервался и остановил на ней долгий, проникающий в самую душу взгляд.

Джессика затаила дыхание. Сердце беспомощно затрепыхалось в груди, в горле стоял комок. Она вроде бы собиралась что-то сказать Рэндаллу. Что-то очень важное…

— Ты просто не представляешь, как я ревновал ко всем этим твоим вымышленным воздыхателям!

— Правда? — еле слышно спросила она, застенчиво глядя на него из-под ресниц.

— Еще бы! — с чувством подтвердил Рэндалл.