Зачеркнутому верить

– Руки, – шепотом потребовал я и для наглядности поднял ногу. Старшие лейтенанты поняли, скрестили руки, чтобы я мог на них встать. Крепко вцепились один другому в запястья. И, как только я встал в полный рост, приподняли меня. Я легко взлетел на коробки. Сверху мне было видно, что рядом стоит другая такая же фура с раскрытыми дверцами, кто-то, видимо, соображает, как лучше перегружать коробки: стоит ли резать крепящие ленты или не стоит.

– «Вампир»! – потребовал я, наклонив голову к старшим лейтенантам. Мне подали гранатомет. Я жестами послал своих бойцов вдоль бортов к выходу: – Вперед! Стрелять только после меня. По моей команде.

Мне для стрельбы не требовалось пробираться к выходу. Это было даже опасно, потому что в кузове стоящей рядом машины копошились, освобождая место для груза, трое ментов с надписью на спине: «Спецназ». Я же, пока находился в темной глубине кузова, был для них невидим. Я перебросил за спину свой пистолет-пулемет, быстро привел в боевое состояние гранатомет и, не пользуясь прибором управления огнем, не прикладываясь к наглазнику, произвел выстрел в передний борт. Граната проломила и борт, и кабину, и двигатель, и взорвалась где-то внутри, разнеся машину на куски.

– Огонь! – дал я команду и схватился за свой пистолет-пулемет.

Грохот взрыва не позволил мне сразу услышать стрельбу. Только когда все стихло, я различил лязганье затворов. Сам я на четвереньках переместился к выходу и успел все же дать очередь в голову бородатому менту в бронежилете, который пытался убежать в сторону нашей кабины. Мои старшие лейтенанты уже покинули кузов и стреляли по тем, за кем хотел последовать бородатый мент. Двух последних пули догнали уже в кустах в стороне от дороги, не позволив им скрыться. Для этого старшим лейтенантам пришлось прикладываться к оптическим прицелам. Убегали местные спецназовцы резво, демонстрируя свою неплохую физическую подготовку.

Я прошел к кабине. В ней никого не было. Гази-Магомед и Садык лежали на обочине, заложив руки на затылок, лицом в землю. Следов пуль на них не было. Оба дышали тяжело и испуганно. И головы от земли не отрывали.

– Живы? – спросил я. – Вставайте. Их больше нет. Уехали, не вернутся.

– Улетели… – поправил меня Аграриев. – Их души улетели.

– Скорее, отлетели, – в свою очередь, добавил Логунов.

Но Гази-Магомед не пошевелился. Я почувствовал недоброе. И поза у него была какая-то неестественная. Словно он приподнимал только зад, лежа вниз лицом.

Ухватив за плечо, я перевернул водителя. В его животе торчал нож. Гази-Магомед был еще жив, но жить ему оставалось недолго, понял я. Если нож вытащить, он умрет сразу. Лезвие пока не допускает внутреннего кровоизлияния.

В это время громадная кисть Садыка сорвалась с головы и стала с силой сгребать пальцами траву. Это было усилие, после которого из-под груди парня струей побежала кровь. Его перевернул Аграриев. В груди Садыка было три ножевых ранения. Он тоже доживал последние мгновения.

– Уходим… Уходим… – торопил Логунов.

Пора было уходить. Со стороны Дагестана раздавался гул двигателя другой фуры. Нам «светиться» здесь не хотелось. И встречаться с ментами из Чечни тоже большого желания не было. Нельзя забывать, что мы в розыске. Старшие лейтенанты без напоминания – толковые! – захватили канистры с бензином и побежали в гору, в сторону леса.

Я заскочил в кабину, нашел навигатор, в котором была отмечена точка нашей высадки. Сунул его в карман и выскочил с другой стороны, через вторую дверцу, сразу в кювет, чтобы из появившегося на подъеме грузовика меня не увидели. Прикрытый двумя тесно стоящими друг к другу грузовиками, быстро стал перемещаться за камни, где меня трудно было различить.

Куча тел на дороге, разнесенная взрывом машина – все это, видимо, так сильно подействовало на водителя фуры, что он резко газанул и поспешил скрыться с места происшествия. Но все же я успел заметить, что человек, сидящий рядом с водителем, поднял к уху трубку сотового телефона – похоже, вызывал полицию. Останавливаться они не пожелали, машина быстро ушла под горку. Естественная в общем-то реакция для здешних условий.

Это дало мне возможность вернуться в свою фуру, залезть в кузов, в котором мы ехали, забрать свой уже полностью разряженный гранатомет, вытереть, где они могли оставаться, наши отпечатки пальцев, чтобы эту бойню не связали с нами и не навешали на нас новые трупы. И только после этого бегом догнал своих старших лейтенантов. Впрочем, это было нетрудно. Они шли быстро, но постоянно оглядывались и останавливались, давая мне возможность их догнать. К тому же оба были с грузом – несли канистры, а у Логунова в одной руке был еще и кейс с винтовкой.