Зачет по натуральной истории

- Не голограмма это! - сказал он. - Голограмма, это когда видишь то, чего на самом деле нет, а вы видели то, что есть на самом деле, то есть вполне реальных людей и реальные предметы, но все-таки видели то, чего на самом деле нет. То есть, конечно, есть, но по-другому. Есть не так гладко и хорошо, как вы видели.

Бренк и Златко переглянулись. На лицах обоих была написано такое недоумение, словно оно специально было усилено с помощью какого-то специального усилителя.

- Сейчас я объясню, раз вы все еще ничего не понимаете, - терпеливо и рассудительно произнес Костя. - Бывает у вас так, что вы хотите кому-то показаться лучше, чем на самом деле?

- А зачем? - недоумевая, спросил Бренк.

Костя немного подумал.

- Вот, скажем, вы не выучили урока, но хотите, чтобы учитель думал, что выучили...

- Учитель все равно узнает, потому что как только мы входим в класс, излучение... - Златко осекся, внимательно посмотрел на Петра и Костю, но потом все-таки договорил: - В общем, то, что мы усвоили накануне, то, что мы знаем, чего не знаем, моментально фиксируется специальными устройствами, и даже степень усвоения оценивается с точностью до... но это не важно.

- Ладно, - сказал Костя, не теряя терпения. - А вы сказку знаете про кота в сапогах?

- Это которую Шарль Перро? - спросил Бренк.

- Я так и знал, что эта сказка дойдет до двадцать третьего века! обрадовался Костя. - Вечная сказка! Так помните, как король спрашивает, чьи это поля, а кот отвечает - маркиза Карабаса, хотя на самом деле не его? У нас тот же случай! То, чего нет, показывают, когда хотят, чтобы другие думали, что есть. Поняли?

- А зачем? - спросил Златко. - Не лучше ли знать, как есть на самом деле? Это всем полезнее!

Петр, удивляясь непониманию, опять взорвался:

- Да лучше, лучше! Лучше, конечно! Кто же с этим спорит?

Бренк вдруг хлопнул себя кулаком по лбу.

- Постойте! Я, вроде, начинаю понимать. В истории такие вещи уже случались! Вот Иммануил и Григорий только что были в восемнадцатом веке, снимали эпоху Екатерины Второй. Там были потемкинские деревни... Так у вас тоже самое?

- Какие потемкинские деревни? - подозрительно спросил Петр.

- Потемкинские деревни? Ну это что-то вроде того, как один князь по фамилии Потемкин, желая показать государыне-императрице, как хорошо живут подданные, приказал построить из фанеры силуэты роскошных домов, за которыми были спрятаны настоящие плохие дома, а с дороги, по которой проезжала императрица, не видно было, что это только силуэты.

После таких слов Петр обиделся за время, в которое он живет.

- Силуэты! - сказал он возмущенно. - Ничего вы не понимаете, а еще из двадцать третьего века. Какие же у нас силуэты! У нас вон всего сколько есть настоящего! Вы, небось, видели, когда невидимые были, что и на самом деле...

- Тогда зачем? - спросил Златко.

И тут же непонятно откуда возникла все еще разгневанная и взволнованная Вера Владимировна, бросившая свой урок. Увидев ребят на скамейке, Верочка мгновение поколебалась и села рядом с ними.

- Я из педагогов уйду! - сразу же объявила преподавательница, глядя в сторону. - Мама все время говорит, что мне нужна более спокойная работа. Экономист или библиотекарь. С моим университетским образованием я вполне смогу работать в библиотеке.

- Вера Владимировна, - оторопело отозвался Петр, - да вы что? Как же можно бросить историю? Ничего ее интереснее нет! Ее нельзя не любить и не знать! Вот ребята, они хоть и из двадцать третьего века, а все равно даже про потемкинские деревни знают!

- Правда? - Верочка растроганно провела рукой по глазам.

Бренк и Златко, испуганно взглянув на Петра, резко поднялись. Верочка слабо улыбнулась.

Бренк и Златко опять сели на скамейку. Отчего-то молодая учительница сразу им понравилась.

- Почему не снимают? - переспросил Петр. - Вера Владимировна, мы же не зря сидим здесь и вспоминаем потемкинские деревни. Наша школа такая же деревня.

- Ребята, постойте, - сказала Верочка изумленно. - Вы из будущего, и вы все поняли? Неужели вам это тоже знакомо?

- Похоже, что не знакомо, - ответил Костя за Бренка и Златко. - Вот мы сейчас им и объясняем.

- Ох! - снова вспыхнула Верочка. - Что они о нас подумают! Как все это нехорошо получилось!

- И все-таки наша школа совсем не потемкинская деревня, - упрямо повторил Петр. - Там-то, как я понял, дальше некуда было, а у нас... Если бы я собрался, я б тоже про Евгения Онегина чего-нибудь придумал, не хуже отличников. Подумаешь, они говорили про Древний Рим! А я мог бы сказать, что в наше время Онегин запросто в космонавты пошел бы или в Антарктиду уехал года на два, на три, не меньше! А Печорин, понятно, ни туда бы, ни сюда!

Вера Владимировна быстро взглянула на него, потом на ребят из будущего. И она сказала совсем другим голосом, голосом преподавателя или экскурсовода: