Зачет по убийству

— С улицы. Увидел тебя у отдела милиции и влюбился. Между прочим, ты последнее время прекрасно выглядишь. Выход из стагнации пошел тебе на пользу.

— Я могу выглядеть, словно юная Мерилин Монро, но такой тип все равно мною не заинтересуется, если у меня не будет соответствующего прикида. Сумки от Прада, платья от… честно говоря, не знаю, от кого, но, если б я писала для Анны Сергеевны детектив, она бы меня просветила.

— Почему ты так уверена?

— Не знаю. Это по нему видно.

Как ни странно, Настя не стала спорить.

— Преподавательская интуиция, — уверенно констатировала она. — Жаль, я его не видела. Может, восходящая звезда одного из телеканалов? Узнать бы, какого именно — олигархического или политического.

— Мне кажется, Лощеный — шпион Надирова, а Андрей Алов — Иванченко. То есть про Алова почти уверена, а про Лощеного — методом исключения.

Я подробно изложила подруге беседу с Аловым и его высказывания относительно олигарха, которые навели меня на мысль об их тесных взаимоотношениях, и резюмировала:

— Сомневаюсь, что Иванченко решил обложить меня сразу с нескольких сторон. Значит, Лощеный — от Надирова.

— Надиров подсылал к тебе Мишу.

— Не больно-то Миша преуспел. И потом, Надиров все-таки более заинтересованная сторона. О нем Анна Сергеевна и впрямь могла написать что-то плохое, а о своем дяде — вряд ли. Я ставлю на Надирова. Только это все равно ничего не дает, поскольку Лощеный отказывается со мной общаться.

— Значит, на завтра мы без плана? — вздохнула Настя. — Ладно, не огорчайся, я что-нибудь придумаю. Пока!

Я не собиралась по данному поводу огорчаться. У меня намечался выходной, так что я предполагала выспаться, затем посмотреть новые балетные записи, а вечером — куда же, как не в театр. Не день, а мечта!

* * *

Но уже с самого утра мои мечты пошли насмарку. Стоило ли вечером ласково оглаживать будильник, передвигая пимпочку в положение «выключено», чтобы проснуться от телефонного звонка?

— Я вас что, разбудил? — осведомился мужской голос.

— Да! — с присущей мне в подобные страшные моменты откровенностью буркнула я.

— Ну, извините. Я боялся, вы уйдете на работу. Это подполковник Степанов говорит. Раз вы все равно уже не спите, может, подъедете сейчас ко мне?

Поразившись коварству фразы «раз вы все равно уже не спите», я согласилась. По большому счету, у меня не было выбора.

Подполковник сидел за столом в своем в кабинете, с отвращением глядя на тоненькую пачку бумаги. Моему приходу он явно обрадовался.

— Хочу, чтобы вы это почитали. Сравните с тем, что Анна Сергеевна говорила вам. Если есть отличия, обязательно их отметьте. Или, может, при прочтении вы вспомните что-то, что забыли сказать раньше. Короче, любая мелочь может оказаться важной.

— Вы нашли журналиста Олега? — догадалась я. — Это его вариант книги?

— Да. Но, к сожалению… короче, почитайте.

Я с любопытством взяла листы.

Первый же абзац ясно давал понять, почему Анна Сергеевна отвергла услуги Олега, хотя он в точности выполнил ее заказ. Даже, пожалуй, перевыполнил. «Читатель ждет уж рифмы розы? На вот, возьми ее скорей!» Не знаю, догадалась ли она, что автор… я бы употребила студенческое словцо «стебется»… похоже, не догадалась, однако почувствовала, что написанное им — это слишком.

Главная героиня, прекрасная Карина, едет в роскошном лимузине в загородное имение своего дяди. Увидев мужчину, «голосующего» на обочине, она решает его подвезти. Не за плату, разумеется, деньги ее не интересуют. Это такая семейная черта, унаследованная от дяди-олигарха, — поражающее всех бескорыстие. Вторая семейная черта — любовь к простому народу. Вот, например, убогие автомобили нищих людишек загромоздили дорогу, создавая пробки, однако Карина не высказывает своего возмущения. Наоборот, она с жалостью думает об этих несчастных, которые настолько безинициативны и глупы, что даже в наше время безграничных возможностей не сумели разбогатеть. Их надо поддерживать, снисходительно не обращая внимания на проявления неразвитости и невоспитанности. Карина так всегда и поступала. Например, разведясь со своим никчемным мужем, она не оставила его на произвол судьбы, а купила парню в утешение фитнес-центр («Любопытная деталь», — подумала я, вспомнив Андрея Алова). Или вот теперь — она понимала, что парень в дешевом китайском джемпере и потертых кроссовках вряд ли без важной причины потратится на частника. Очевидно, человеку очень нужно, а, раз так, почему бы не помочь. К тому же она полагала, что время от времени просто необходимо общаться с людьми низшего круга, дабы знать их нужды. Ведь она работала не где-нибудь, а на телевидении, вела ток-шоу, и у нее были в жизни две основные цели — служить высокому искусству и выражать чаяния рядовых телезрителей.