Зачет по убийству

Интуиция Карину не обманула — попутчик признался, что опаздывает на крайне важную встречу. «Доблесть цезаря — в скорости», — по латыни процитировала Карина, прибавляя газу. «Вы иностранка?» — потрясенно спросил мужчина. «Простите. Так люблю Светония, что он вечно срывается у меня с языка», — извинилась Карина, которая вовсе не желала подавлять беднягу эрудицией. Тем более, тот был весьма хорош собой — высокий, широкоплечий, с квадратным подбородком.

Выяснилось, что попутчик (его звали Игорь) — милиционер, спешащий на задержание преступника. Карина заинтересовалась подробностями. Игорь сказал, что сейчас не имеет права об этом говорить, зато вечером будет рад поделиться свежими впечатлениями. «Почему бы нет?» — решила Карина. Что ждало ее в дядином имении? Сам Эдуард Артурович (ох… хотя как еще может зваться дядя Карины?) будет, как обычно, занят. Его жена Виктория, по совместительству лучшая подруга Карины, наоборот, станет маяться от безделья. У нее нет внутренних духовных ресурсов, какими обладает Карина и которые делают последнюю самодостаточной. Вика только и умеет, что совершать шопинг, напиваться на презентациях да сплетничать. А последнее время у нее появилась дурная привычка жаловаться на мужа, который почти не дает ей наличных, предпочитая оплачивать счета. Между прочим, правильно делает. Еще не хватало, чтобы Вика на его деньги содержала молодого любовника! А с нее станется. У нее не тот моральный уровень, что у Карины, которая к интимным связям подходит весьма продуманно и серьезно. Короче, у подруг мало точек соприкосновения. Ну, обсудят они своих общих знакомых и ситуацию на Каринином телеканале, под который подкапываются конкуренты. Затем вышколенный дворецкий подаст прекрасно сервированный низкокалорийный ужин. Достаточно ли это увлекательная программа на вечер? Правда, если погода не испортится, можно будет покататься на лошадях. Карина обожает верховую езду и своего Рембрандта — рысака арабских кровей, победителя английского дерби. («А ты, Олег, часом не зарвался?» — хмыкнула про себя я.) Она ведь, несмотря на свой высокий статус, простая и естественная, поэтому в обществе животных часто чувствует себя комфортнее, чем с людьми. И животные отвечают ей взаимностью. Самые злобные собаки при ее появлении радостно виляют хвостами, а норовистые лошади подчиняются одному ее взгляду. («Еще комары едят прямо с рук», — добавила я.)

Что ж, пусть бедный Рембрант поскучает в конюшне. Карина решила воспользоваться предложением Игоря, а освободившееся время использовать для посещения своего визажиста. Не для того, чтобы привести себя в порядок, она и так была в порядке. Просто она увлекалась составлением парфюмерных композиций и предпочитала заниматься этим хобби в салоне Эрика. Ей не требовалась слава, поэтому она дарила ему получившиеся запахи, а потом с усмешкой узнавала их у самых утонченных гламурных див.

Когда через пару часов Карина подобрала в назначенном месте Игоря, запыленного и потного («Ох, нелегкая это работа — за преступниками гоняться, — согласилась я с Олегом, — но „Рексона“ никогда не подведет!»), и тот рассказал ей о перестрелке, в которой чуть не погиб, она посмотрела на него другими глазами. Что-то в этом мужественном человеке задело ее сердце. Тем более, его восхищенные взгляды явно показывали, что красота Карины оценена им в полной мере. И она решилась.

Первым делом она повезла его в элитный спа-салон при фитнес-центре своего бывшего мужа. Там усталого милиционера (кстати, фигура у него оказалась безупречна, мышцы рельефно обозначались на обнаженном животе, а бицепсы и трицепсы так и играли) привели в приличный вид: сделали массаж, маникюр и педикюр. («А еще — модную прическу в лобковой области», — автоматически дополнила картину я.) Пока шла эта процедура, Карина успела съездить в бутик нижнего белья и приобрела будущему любовнику чудесный комплект от Кельвина Кляйна, а его непритязательные трусы с майкой выбросила. Какой будет сюрприз славному парню — вместо совковых обносков обнаружить дорогие стильные вещи!

Я, не выдержав, хрюкнула и подняла взгляд на Степанова, представив его в подобной ситуации. Массаж, маникюр, педикюр… а дальше почти сказка про царевну-лягушку — ритуальное сжигание лягушачьей шкурки с предоставлением взамен Кельвина Кляйна. Интересно, как бы подполковник среагировал?

— Я бы придушил наглую бабу на месте, — словно прочтя мои мысли, буркнул тот.

— Может, убийца — прототип этого героя? — предположила я. — Не выдержал утраты трусов, которые нежно любил последние десять лет.

— Рацкин говорит, у данного героя нет конкретного прототипа.

«Эге, — обрадовалась я, — теперь я знаю фамилию журналиста».

Степанов мрачно продолжил:

— Ну, и что нам все это дает? Даже меньше, чем то, что рассказывали вы. Детективная линия еще не успела начаться, а Алина Алова уже раскритиковала текст и позвала поработать вас. У вас, кстати, ничего нового?

В утешение бедному милиционеру я доложила о загадочном Лощеном и о визите к Андрею Алову, после чего была отпущена с миром и советом быть поосторожнее.