Плюхнувшись на скамью, зеленокожий отцепил котлету со своего клыка, принюхался и, собственно, продемонстрировал, как именно сожрет шутника, – за раз запихнул шницель себе в рот и проглотил, не жуя.
Не знаю, как братец, а я была под впечатлением. «Это какая же глотка у орка, – была моя первая мысль. – И какой желудок!» – вторая. Поскольку опытным путем я выяснила, что буренки, из которых и делали котлеты, умирали тут явно своей смертью. От старости. А перед этим наверняка вели очень спортивный образ жизни. Иначе нельзя было объяснить, почему я едва не сломала нож, пытаясь разрезать этот демонов комок обжаренного фарша.