Зачетный профессор (СИ)

- Ну, что ты, обидел кто? – бабушка не намеревалась уходить, не убедившись, что оказала все меры по спасению.

- Нет, меня никто не обидел, только… - приподнимаемая заботливой прохожей, она кое-как встала на ноги. – Жизнь меня ничему не учит… я верю в хорошее, а оно заканчивается.

- Как заканчивается и плохое, - заметила старая женщина. – Жизнь состоит из полос, черных и белых. Если тебе сейчас так плохо, значит, перед этим было хорошо. А коли так, то после этого хорошо снова будет.

Нора попыталась улыбнуться бабушке и её наивному, простому и доступному пониманию. Конечно же, перед этим ей было очень хорошо, потому и больно так, что потерялось то ощущение. Не она ли сама преподавала, что одно существует за счет другого, и без противоположности нет ни одной вещи на земле. Если бы она не познала горе, то не узнала бы и радости. В конце концов, жизнь продолжается, её ждет ректор, нужно подписать контракт на работу в Европе, а это новая страна, новые люди, новые заботы, новый этап, всё можно опять строить заново. Телефон в сумочке трясся так, что его пришлось достать. Кюхён звонил, уже не в первый раз, но она только смогла обратить внимание на что-то ещё. Она не будет поднимать ему трубку. Она никогда не должна была этого делать, начинать игру и ввязываться в неё. Но тогда не было бы вчерашнего вечера, и того вечера под дождем, и тех изумительных словесных баталий, не было бы ничего, что делало её жизнь интересной в последнее время. Не было бы наслаждения, и физического, и морального, которое она испытала вдоволь. Нужно ли огорчаться и расстраиваться теперь?

Успокаиваясь, Нора поблагодарила пенсионерку и, отряхнувшись кое-как, заметила, что Кюхён не прекращает звонить. Набрав в легкие воздуха, она сделала всё, чтобы интонация не выдала иссякших слез.

- Да? – подняла она, всё более уверено идя к станции метро.

- Если ты уедешь до того, как мы поговорим, то я приеду к тебе в Италию. – произнес Кюхён насколько же спокойно, насколько говорила она. Что-то подсказало, что он мог рвать зубами не только подушку, пока она не поднимала, но и всё, что попадалось под руки.

- О, не стоит, я слушаю тебя.

- Это не телефонный разговор.

- А у меня есть вопрос и для телефонного, - цинично, щипая себя за душу муками, Нора говорила не со сталью в голосе, но с каким-то драгоценным металлом. – Можешь поведать мне подробности спора? Детали, так сказать. На что вы спорили?

- Нора, не надо…

- Ответь, пожалуйста, - мирно попросила она. Впрочем, даже атомы бывают мирные, а из них бомбы получаются.

- Ни на что, на интерес, на то, кто умнее и способнее. – процедил сквозь зубы Кюхён.

- Всего-то? – «А я-то подумала, что стою хотя бы какой-нибудь суммы!» - не стала озвучивать женщина.

- Да, я поспорил, что женщины влюбляются в мерзавцев, а Шивон, что в добрых и правильных. Только, Нора…

- Хм, надо же, - перебила она его. – То есть, мне предоставили две модели самцов, чтобы я запала на одну их них? И как должен был определиться победитель?

- Ты должна была сказать, что любишь, - почти совсем беззвучно выдал Кюхён. – Но, скажи, что…

- Вот как, - упорно не давала она ему говорить о чем-либо кроме того, что волновало её. Его речи могли заставить её волноваться и о чем-нибудь дополнительно. – Что ж, тогда передай Шивону, что он выиграл.

Тишина. Заминка. Кюхён непонимающе переваривает то, что услышал.

- Передашь? – заставила его очнуться Нора.

- Ты полюбила Шивона? – не веря произносимому, молодой человек прохрипел имя соперника.

- Нет, ты же сказал, что он ставил на то, что я полюблю доброго и правильного, - Нора закрыла глаза перед входом в метро, представляя лицо Кюхёна. – Я и полюбила доброго и правильного, а Шивон, как был подлецом, так им и остался. Прощай, Кюхён.

Подземка заставила оборвать звонок, поглощая все сигналы и разъединяя на разных концах людей.

ЭПИЛОГ

- Я могу подойти, наконец? – раздалось с последнего ряда. Нора не подняла глаз. В аудитории остался последний студент, чью фамилию она не назвала, приглашая отвечать на билеты. – Хорошо, мне не нужно разрешение.

Кюхён поднялся и, пройдя по проходу между партами, приземлился на стул напротив преподавательницы, через стол. Только что вся его группа прошла это испытание, но его мучения были куда глубже и продолжительнее. Зачет был ерундой, не волнующей его в эту минуту. Не успел парень открыть рта, как Нора вытянула из коробки зачетную книжку и, всё так же заполняя бланк сдач, подвинула по поверхности к нему его главный университетский документ.

- Моя подпись там уже стоит. Я же говорила, можете не приходить. – официально и небрежно произнесла она.

- Но я готовился и хочу ответить, - так же выдержанно изрек Кюхён.

- Я верю, и знаю, что вы всё отлично знаете. Зачтено. Свободны. – Взгляд её поймать было невозможно. Не беря книжку, студент положил вытянутый билет вниз текстом и открыл вступительную часть:

- Вопрос первый: все ли мужчины неисправимые идиоты и мерзавцы?

- Такого билета не было, - сверяясь со списком фамилий группы, водила пальцем по листку Нора, а за ним водила по строчкам и глазами.