Зачистка

Первую скабрезность Мун отпустил в адрес белобрысого, готовясь заиметь по минимуму — разбитое лицо, по максимуму — отбитые почки. Но Игрок непристойность в свой адрес проглотил. После третьей подначки седой сообразил, что в нем нуждаются больше, чем можно предположить, и принялся отрываться по полной.

Белобрысый проглатывал язвительные гадости, а Мунлайт мстил за обман. Он трещал не замолкая всю дорогу. Снейк в отличие от приятеля шел молча со смесью усталого достоинства и наплевательства. С таким видом мог идти слон, сбежавший из зоопарка, пойманный и возвращающийся под конвоем обратно. Дескать, поймали вы меня только потому, что я не очень-то убегал, а иду я с вами исключительно от скуки.

База, на которую их привели, напоминала обычную сталкерскую деревушку. Только раскованности в поведении местных было поменьше.

Сталкеров подвели к аккуратному домику, остановили у крыльца. Обезоружили их еще у кордона, теперь же каждого ощупали со всей тщательностью, повытаскивав из карманов все, что было крупнее и прочнее спичечного коробка.

Внутри все было чисто и аккуратно. На мгновение Мунлайт почти забыл, где находится. Но память быстро вернулась, когда Снейка оттеснили в сторону, а его впихнули в какую-то дверь.

За дверью оказалась просторная комната и старый хрен в генеральских погонах, который первым делом выставил всех, оставив одного Муна. После чего плотно прикрыл дверь, вернулся к столу, оперся на край, скрестил руки на груди и, прицельно посмотрев на Мунлайта, задал тот самый вопрос:

— Итак, суть работы тебе ясна?

— Если считать, что суть работы заключается в том, чтобы довести дурака до…

— Да или нет? — жестко оборвал генерал.

Мун ухмыльнулся. Крысеныш старый пиписьками померяться вздумал? Так пусть командует своими дуболомами, Урфин Джус недоделанный.

— Если считать, — медленно, с расстановкой повторил Мунлайт, — что суть работы заключается в том, чтобы довести дурака до кордона и проконсультировать кучку ему подобных на тему достопримечательностей Зоны отчуждения, то да.

Генерал дослушал до конца, поигрывая желваками.

— Всё?

Седой кивнул. Лицо генерала сделалось суровым, черты будто окаменели. Глаза превратились в узкие щелочки, а взгляд стал колючим, словно на Муна смотрело пулеметное дуло через амбразуру.

— А теперь слушай и запоминай, сучий потрох, — холодно процедил генерал. — Я спрашиваю, ты отвечаешь. Четко и по делу. Треп оставь для девочек, понял? Не терплю болтовни.

— А я не терплю насилия, — беспечно отозвался Мунлайт, добавив в голос наигранно-плаксивые нотки, — у меня тонкая душевная организация, а вы, военные, такие грубые. Фи.

Генерал стиснул челюсти так, что скулы снова взбугрились. Фигура его покачнулась, отпрянула от столешницы. Старый хрен обошел стол кругом и лихо дернул ящик.

«Как в тридцать седьмом, — возникла лихая мысль. — Сейчас вынет пистолет и…»

Но генерал оказался оригинальнее. В руке мелькнула махонькая черненькая коробочка с короткой антенкой.

Мунлайт напрягся сильнее, чем если бы увидел пистолет. Рука генерала описала дугу и опустила рацию на стол. Пальцы разжались.

Мун уставился на коробочку. Ничего хорошего такая демонстрация не предвещала.

— Знаешь, что это? — удивительно спокойно спросил генерал.

— Шайтан-машинка, — в голосе седого появился липовый акцент. — Кнопка нажмёшь, и прилетит вдруг волшебника в голубой вертолёта.

— Примерно так, — растянул губы в недоброй улыбке генерал. — Кнопку нажму, произнесу короткое заклинание крекс-фекс-пекс — и твоего приятеля не станет.

Мунлайт вздрогнул, как от удара. Посмотрел на дверь.

— Его там нет, — миролюбиво сказал старый хрен. — Он ждет тебя на улице. Будешь хорошо себя вести — дождется.

В голове застряла злая мысль: вот интересно, успеет он одним ударом вбить генералу нос в мозги, если тот решится отдать приказ убить Снейка? Или не успеет, и его раньше грохнут?

— Чего надо? — грубо спросил Мунлайт.

Генерал со скрипом выдвинул стул с высокой обшарпанной спинкой и уселся за стол. Сталкер глядел на него уныло, понимая, что старый хрен его сейчас переигрывает по всем статьям.

— Грубо, — победно припечатал генерал. — И куда только тонкая душевная организация подевалась?

Мун молча выудил из кармана спичечный коробок, достал спичку, сунул в рот. Генерал наблюдал за ним благосклонно.

— Я вижу, мы друг друга поняли, — сказал он наконец. — Продолжаем разговор. Насколько хорошо ты ориентируешься в Зоне?

— В Зоне нельзя хорошо ориентироваться, — пожал плечами Мун, давя злость. — Зона не статична. Она меняется. Постоянно. Можно тысячу раз пройти по одному месту, составить детальную карту, пометить все ловушки и намеки на ловушки. Рассчитать маршрут с точностью до сантиметра. Потом сделать один шаг, руководствуясь картой, и умереть в муках.

— И тем не менее?

— Я здесь не год и не два. Я был везде. Разве что на самой станции не довелось.

— Хочешь? — заинтересовался старый хрен.

— Нет, — честно ответил Мунлайт.

— А как же исполнитель желаний? Или ты в него не веришь?

Зубы заговаривает, мелькнуло в голове. Рассеивает внимание.