Трясусь на гостиничном багги и понимаю, что вроде занят важным делом — готовлю операцию, — а мысли совсем о другом. Скучно мне. Давненько не бегал. Мышцы застоялись. Вы-то, поди, уже подумали, что у меня, как у вампира, то и дело просыпается лютый голод и я начинаю рыскать в поисках новой жертвы? Мол, не бегать я хочу, а грохнуть кого-нибудь! Ха-ха-ха. Хотя… оставлю-ка я, пожалуй, вас в неведении. Все равно современного человека ничем не переубедить. Он, сердешный, что себе в голову втемяшит, с тем и живет. Так что, если вам хочется бояться — бойтесь!
С другой стороны, конечно, этот сладостный выброс адреналина ни с чем не сравнишь. Руки чешутся… Но для того и голова, чтобы руки в кровь не расчесать.
Ладно, пока я с вами кокетничаю, мой багги уже вскарабкался на мост и вскоре, скрипя резиной по каменным плитам, остановился перед входом в гостиницу, сиротливо затерявшись среди роскошных легенд автопрома. «Роллс-ройсы» и «бентли» величаво поглядывали на поджарые приземистые «феррари», мускулистые «бугатти» и хищные «ламборгини», аристократичные «астон мартины» терпели соседство купеческих «майбахов»… а тут я на маленьком беленьком электротопчане. Жуть. Этакая унылая плоскодонка на причале Монако, окруженная флотом шейхов и абрамовичей всех мастей.
Да, главная проблема багги — отсутствие понтов. Это вам не белый «роллс-ройс», с шиком ко входу в гостиницу не подкатишь. Ясно, что и отношение чернокожих гигантов-привратников к прибывающим на багги соответствующее —
Понты, понты, понты. Никогда Сергей Сергеевич не пойдет на такие унижения. Приедет, как миленький, на «роллс-ройсе» — «майбах» ему и в Москве надоел. Никаких сомнений. Именно поэтому я и не рассматривал поездку на багги как удобный вариант для акции. Хотя парочка удобных мест была, да и кустарник буйно разросся прямо у дороги на ничейной земле — так что какой-нибудь бушмен уже давно засел бы там с трубкой, готовый в любой момент плюнуть через нее отравленным дротиком.
Глава 28
Всё, хватит, надоело. Давай, будь мужиком! Захотел грохнуть клиента — грохни! Подойди, как в кино, выскажи ему все в лицо, громко, с дурацким одесско-итальянским акцентом среднестатистического голливудского злодея, и выстрели в башку! А вся охрана тем временем будет тупо хлопать глазами, не понимая, что происходит, а потом все ка-а-а-ак начнут палить — но в героя попасть не смогут! Не по сценарию!
Так, что ли, я должен поступить? Да в реальной жизни я и близко подойти не успею, не то что с пушкой в руках мелодекламацией заниматься. Скрутят в бараний рог и будут правы. Так что нервы прибрать, эго в карман и продолжать считать варианты.
В моей работе закон прост. Хочешь выжить — считай варианты. И считай быстро. Но чтобы было что считать, надо вначале все продумать, разложить по полочкам и по мере возникновения конкретной ситуации выбирать уже из заготовочек. Кровавые шахматы.
Кажется, нечто подобное я вам уже рассказывал? Терпите. Старею. Ладно, ладно, не дуйтесь. На самом деле у внутренних монологов есть и утилитарная задача. Человек, погруженный в себя, вызывает у окружающих гораздо меньше вопросов. Он не настораживает — потому что не производит впечатления пройдохи, что-то активно вынюхивающего на месте. Ментальная маскировка. Кто попроще, использует для той же цели мобильный телефон.
Тут, правда, есть нюанс: если нагло ломиться на охрану, говоря по телефону громко и агрессивно, сто процентов, что вас тормознут. Надо идти спокойно, без спешки, не повышая голоса, но и не устанавливая контакта взглядом до момента, когда окажетесь уже совсем близко. Тогда, продолжая тихо и односложно отвечать «собеседнику», как будто говоря с руководством, поднимите глаза на охранника, легко улыбнитесь и сделайте красноречивое движение плечами — мол, «Начальство! Поучает…» Вот увидите, никто вас и не остановит.
Ладно, заболтался я с вами. А ведь за время нашего легкого трепа я и в фойе успел побывать, и увидел все, что хотел, и план у меня созрел. Хе-хе. Отличное место для ликвидации! Идеальное! Мечта поэта — если поэт еще и ликвидатор в одном флаконе.
Даю подсказку. Ключевые слова: ресторан — лифт — холл — концертный зал — спица. Не догадались? Все очень просто.