Зачистка. Роман-возмездие

Подъем был действительно крутым и давался велосипедисту с трудом. Я даже начал опасаться, что он слезет с велосипеда и пойдет пешком, но гордость не позволила парню принять правильное решение. Он крутил педали стоя, всем телом нависая над рулем. Заметив боковым зрением Сью-Эллен, от неожиданности и стремления рассмотреть ее получше, дабы убедиться, что это одна из целей, гордый орел аж вытянулся в струнку — что явно не понравилось велосипеду. Как только гражданин полностью выпрямился, я выскользнул из-за валуна и нагайкой ударил по заднему колесу.

Велосипед вильнул, парень полетел на землю. Бил я с правой стороны из нижнего положения, ведя нагайку через соприкосновение с колесом вверх к левому плечу, и с подшагом продолжил движение оружия уже с верхней точки к начальному положению, вниз и направо, по дороге на лету поймав голову бедолаги плетеным утяжеленным концом.

Времени было крайне мало. В любой момент сюда могли случайно забежать какие-нибудь любители здорового образа жизни. Свободная страна — все бегают куда хотят. Парня и его велосипед я переместил чуть ближе к краю дороги, тело бросил на валун, убедившись, что клиент мертв. Конечно, пришлось ему помочь, сломав шейные позвонки, что вполне можно было списать на неудачное падение с велосипеда и удар головой о камень. Я уже закончил раскладывать тело, как вдруг услышал сверху шорох человеческого движения и характерные звуки, после которых точно последует выстрел. Не глядя в сторону угрозы и не тратя время на размышления, я сделал кувырок назад вниз по склону с выходом вправо и скатился с дороги, спрятавшись за валуном. Выстрел я услышал в процессе исполнения своего акробатического этюда. И не это меня удивило, а то, что звук раздался несколько в ином направлении и за ним последовал шум падения тяжелого тела на асфальт.

Сью-Эллен точно умеет пользоваться «сфинксом».

Интересно, где она его держала?

Глава 52

Статистику Нью-Йорку мы сегодня подпортили. Обычно за год здесь убивают человек четыреста, из них в Манхэттене около пятнадцати процентов. Пятьдесят семь процентов погибают от огнестрельного оружия. Шестьдесят процентов убитых — афроамериканцы. Белых лишь четыре процента. Средний возраст погибших — тридцать два года, пожалуй, здесь мы укладываемся в этот диапазон. Будь сегодняшний день рядовым, получается, что, если вольно интерпретировать статистические данные от 2012 года, высокая вероятность погибнуть от пули была бы у тридцатидвухлетного афроамериканца. Мы же грохнули трех с половиной уродов, которых ни при каких обстоятельствах за чернокожих не примешь, а значит, что ни делай, а история вылезет в СМИ. Выходит, надо давать правильную трактовку. Маскировать реальность.

Сью-Эллен читала ситуацию не хуже меня. Позвонила по телефону, четко доложила о произошедшем и некоторое время выслушивала инструкции. Потом посмотрела на меня и сказала:

— Уходим через этот лес. Тропинка через четверть мили выведет на другую беговую трассу. Возвращаемся в гостиницу. Отдыхаем по свободной программе. Утром встреча с боссом.

— Твои тут приберутся?

— Есть специально обученные люди. Они уже всем занимаются. Через несколько минут здесь будет полиция и «Скорая помощь». Ты тела обыскал?

— Да. Пустые. Ничего интересного. Рации, телефоны из дешевых и «глоки».

— С телефонами поработать?

— Пусть полиция занимается. Судя по всему, эти тела их заинтересуют. Биография у граждан была богатая на дерьмо. Разгребать и разгребать. Твои же все равно всю информацию снимут, так что ты будешь знать подробности одной из первых в городе. Сразу после Бориса.

— Язвить не надо.

Говорили мы, уже пробираясь по живописной тропинке ко входу на беговую трассу. Сью-Эллен шла впереди, и я не мог оторвать взгляд от ее упругой пятой точки, затянутой в спортивные облегающие треники. Догнал. Схватил сзади руками за бедра и смачно чмокнул в ягодицу. Сью-Эллен рассмеялась:

— И как это понимать?

— Просто я еще не поблагодарил тебя за спасение моей жизни.

— Ммм-м, у нас это входит в традицию. Второй раз, судя по твоим словам, я спасаю твою жизнь, и второй раз ты меня целуешь. Правда, до этого ты целил существенно выше.

— Ну извини, докуда дотянулся.

— До гостиницы дотерпишь?

— Как неромантично! То есть ты не хочешь предаться необузданной страсти среди деревьев и первобытных валунов, на залитой солнцем лужайке? Тебя не возбуждает запах крови жертв на наших руках?

— От меня пахнет порохом и потом. Ты, конечно, редкий типчик, и твое предложение звучит дико и от этого привлекательно, но рисковать мы не станем. Ты, случайно, не маньяк? Может быть, вся эта тяга к убийствам — лишь прикрытие твоего сексуального расстройства? У тебя сразу после преступления эрекция не наступает?

— Подожди, сейчас посмотрю… Ой, наступает! Я-то думал, это из-за тебя, а оно видишь как все обернулось. Можно, я тебя отвлеку от сеанса психоанализа?

— Давай.

Мы уже бежали среди вечерней толпы физкультурников и минут через двадцать должны были вернуться в гостиницу.

— Я был уверен, что ты служишь.

— Так и есть.

— А кто тогда Борис?