Задача – выжить

Некто снова наклонился и на этот раз, уже будучи готовым к удручающему зрелищу моего нагого тела, таки смог закапать глаза. В смысле мне, а не себе, конечно же.

Взор тут же избавился от вездесущей мути. Вернее, сначала пришлось проморгаться. А проморгавшись, я встретилась взглядом с тем господином, что производил последние манипуляции. Но при этом, видимо, общий вид пациента пока не наводил его на мысль, что он (имеется в виду пациент) уже достаточно пришёл в себя и чётко всё осознаёт.

На меня смотрел мужчина, одетый в светло-серый комбинезон медика. Был он не первой свежести – я про мужчину, а не про его одежду. На вид примерно около пятидесяти лет, если мерить мерками давно ушедших дней, когда человечество ещё и слыхом не слыхивало о таком понятии, как пролонг. А потому не угадаешь. Люди ведь, как правило, не доводят себя до такого состояния организма. Внешний вид обычно принято держать в районе среднего возраста. Большинство старается на тридцати годах «заморозиться». То есть тебе может быть и тридцать, и сто тридцать, и все триста тридцать, а в некоторых случаях, если повезло с наследственностью, на сотню или полторы больше. Но внешне всё равно будешь выглядеть на тот самый тридцатник.

А если кто-то выглядит иначе, к примеру старше, значит, последний пролонг уже позади и впереди осталось совсем мало. Потому что далее стареешь уже, как обычно. Тем не менее встречаются оригиналы, которые намеренно держат внешний вид на определённом пороге, начиная от почти детского до сильно преклонного. Но то уже чистая вкусовщина. Кому что, как говорится, нравится.

– Хм. Да-а-а, не повезло бедолаге. – Хмыкнув, мужик смерил меня взглядом с головы до пальцев ног. Выражение его взгляда было непонятным, но для себя я почему-то решила, что он был неприязненным. – А с виду вроде бы молодая совсем. Глянь там в базе, Нелт, кто она? – продолжил странный дядя свою речь.

– Зачем тебе, Джелан? Ну мясо и мясо. Им тут всем не повезло, если что.

– Угу. Экзотт своё возьмёт.

– Так и я о том. В некотором роде ей даже проще, чем другим, помирать будет.

– Ты о чём? – не понял товарища Джелан.

– Да всё о том же. Представь, каково ей жить такой образиной? Была бы при деньгах, не оказалась бы здесь и уж тем более давно бы от уродства избавилась. А так сожрёт её планета – считай, облегчение.

– Может быть, ты и прав…

Какое-то время стояла тишина, а мужик продолжал меня разглядывать. И даже несмотря на всё ещё не прошедшие остатки заторможенности, где-то внутри меня начинала закипать злость. Если бы не эта самая заторможенность, а ещё слабость и вялость, уже б давно саданула по наглой роже от всей широты русской души. Ну вот чего уставился? Делать, что ли, больше нечего? Извращенец, блин!

– Миранда Герра, – послышался голос вышеупомянутого Нелта, – восемнадцати с небольшим лет от роду.

Снова разговор вёлся на общем языке Содружества. А если точнее, на языке империи Кадар, который был принят в Содружестве как единый язык общения и документооборота. Так что я прекрасно понимала, о чём судачат перцы. На самом деле фраза прозвучала немного иначе. Дело в том, что на территории империи Кадар летоисчисление измерялось циклами оборота материнской планеты вокруг её звезды. Что, в принципе, почти соответствует земному варианту. Только явление названо тем названием, коим является по определению. Может, когда-то и было иначе, а теперь вот так. Но мозг человека – штука консервативная. В некоторых случаях определённые понятия он автоматически переводит для себя в привычные термины, невзирая при этом на установленные базы знаний. Именно поэтому я услышала то, что услышала.

– Ребёнок совсем! – поразился нависший надо мной Джелан.

– Сирота, – продолжил меж тем читать информацию Нелт и вдруг воскликнул: – Вот это да-а-а!

– Что там?

– Сам глянь.

Лицо вышеназванного Джелана исчезло из поля видимости: видимо, пошёл смотреть.

– Ох ты ж Елазна Спасительница! – послышался удивлённый возглас. – Мне б такие индексы, давно б уже элитных шлюх за мягкие места держал, а не тут среди замороженного мяса жизнь доживал.

Интересно, о чём они? Что за индексы?

– Это да. Если карта не врёт, перспективы у девки могли бы быть неплохие. Жаль только, что «Биорес» в первую очередь интересуют не индексы ФПИ, а сами работники.

– Угу, – согласился Джелан с напарником. – Но странно другое.

– Ты о чём?

– Понять не могу, почему при таких-то индексах ею никто не заинтересовался? У вербовщиков что, глаза повылазили?

– Вообще-то да, тут согласен, как-то действительно странно. Не вяжется… Впрочем, нам-то с тобой какое дело? Тем более что жить ей осталось недолго.

– Угу. На Экзотте мясо долго не живёт. Никакие индексы не помогут.

– Гы-ы-ы, – заржал вдруг Нелт, – мясо будет добывать мясо и, добывая корм, на корм пойдёт.

– М-да… – Рожа Джелана очередной раз пропала. Жаль только, что голос никуда не делся, он всё так же звучал рядом. – А мне почему-то жаль её. Судя по внешности, девка успела хлебнуть горя, а теперь…