Заданное значение судьбы

— Есть ещё кое-что, — сказал он негромко, но веско, и все споры мигом прекратились. — Нам нужно начать строительство орбитальных летателей, недосягаемых для магии ортов и Водяных. Раньше в таких аппаратах не было нужды, но теперь без них не обойтись. И вы забыли о Катакомбах. Юго-западные орты спрятались в нору, откуда их не выковырнуть, но они живы, и они тоже будут копить силы. В наших лабораториях проводятся изыскания для создания аннигиляторов, способных уничтожать само пространство, — такие машины смогут сломать защиту Катакомб, но их постройка — дело нескорого будущего. А настоящее требует от нас принятия неотложных мер. И я предлагаю прорыть под Катакомбами разветвлённую сеть туннелей, заложить туда энергобомбы и вызвать искусственное землетрясение, чтобы эти проклятые пещеры провалились под землю вместе со всеми их магическими вывертами.

— Но это же, — изумлённо выдохнул кто-то, — огромная работа! Прорыть сотни тысяч миль галерей на глубине десяти километров — для этого потребуется…

— Возможно, даже миллионы миль, — жёстко отрезал Даггер. — Для этого потребуется десять лет и сотни непрерывно работающих «кротов». Но другого выхода нет — во всяком случае, я его не вижу. Если у кого-то есть другое предложение, я готов его выслушать.

Других предложений не было, и Первый Лорд объявил Совет Правителей закрытым: основное было сказано. День клонился к вечеру, и Первый Лорд торопился к своей молодой красавице-жене — причина, достойная мужчины и воина.

* * *

«Вот и ещё один Праздник Цветов — десятый с тех пор, как я стала Старшей. Дети тех Вплетающихся, которых добивались десять лет назад, слушают менторов и уже пробуют свои первые заклятья, тогдашние девочки-бутоны стали сегодняшними Вплетающимися, а их ровесники будут пробиваться сегодня сквозь толпу соперников, чтобы вдохнуть аромат Первой Пыльцы. Время летит быстро: не успею оглянуться, как Лаэ станет цветком и частью Венка Жизни, а Кондор — воином. Ростки быстро взрослеют…».

Подумав о своих детях, Муэт вспомнила слова Призрака: «Твой сын, Вестница, будет сильным магом и хорошим воином, но ничего особенного я в нём не вижу. А вот твоя дочь, — старый орт замолчал, словно ему не хватало слов для точного выражения мыслей. — Я даже не знаю, что и сказать. Она какая-то нездешняя. Схватывает всё на лету, и уже сейчас может поспорить в магическом искусстве с не самыми слабыми ведуньями. Слушает внимательно, а потом вдруг замкнёт ауру — и словно исчезнет куда-то, хотя вроде бы по-прежнему сидит на своём месте. И при этом мимоходом сотворит какое-нибудь заклинание — в последний раз у неё в руках появилась каменная статуэтка, а через секунду твоя Лаэ испарила её взглядом и даже не обожгла себе кожу. Если бы я верил в возвращение Внешних, я бы сказал, что твоя дочь — одна их них». «А что это была за статуэтка?» — спросила его Мать-Ведунья, ощущая какое-то непонятное беспокойство. «Я толком и не разглядел, — почему-то смутился Рой. — Очень уж быстро она её уничтожила, да и случилось всё слишком неожиданно. Кажется, что-то вроде бескрылого дракона или змеи».

И старая Гата тоже обратила внимание на странности маленькой орты. «От неё тянет холодом, — говорила берегиня, — холодом звёздных бездн. Твоя Лаэ одновременно и здесь, и где-то далеко-далеко, за пределами моего разума. Хотя девочка она хорошая, добрая — в ней совсем нет зла». «А хорошо ли это? — задумчиво спросила Муэт. — Наша война ещё не закончена — сможет ли чистое добро одолеть зло Города?». «Добро — это всегда хорошо, — твёрдо ответила Гата. — Прежде чем победить внешнее зло, надо побороть его внутри себя». Вестница не стала спорить, но слова умудрённой ведуньи запомнила.

…Лёгкий шум отвлёк Мать-Ведунью от размышлений. Большой зал был уже полон — пора начинать Праздник Цветов. «Азуль было легче, — мысленно усмехнулась Вестница, — она вела праздники вдвоём с Вермеем. А вот мне, — она покосилась на стоявшее рядом с ней пустое кресло Отца-Воеводы, — мне приходится делать это одной».