Задержанных нет, или 'Соткой' по пейджеру

Неизвестно, сколько летали наши друзья, и неизвестно, сколько ехал Джоджон Афзунов, но своевременно или немножечко позже они куда-то приземлились, а он подъехал к дорожному знаку, на котором было написано: "Иверия". Он не знал, что обозначает это название, поэтому остановил машину.

И хороню сделал, потому что шеварднадзевским пограничникам было все равно кого ставить к стенке за переход границы.

И вдруг возле вооруженных стражей Грузии появился человек, которого Джоджон узнал по голосу.

- Здравствуй, дорогой, - сказал человек, - может, передумал, может.

машину все-таки продашь?..

Автоматчики отступили перед коммерцией.

- Подвезти - подвезу, садись, а машину не продам, не проси. миролюбиво сказал Джоджон.

Грузин сел в машину.

- А может продашь, другом ведь на всю жизнь буду. а знаешь, что такое в Грузии друг, - говорит грузин, - меня. между прочим. Ушанги зовут.

- А знаешь, что такое друг в Таджикистане, это почти что брат, - в тон ему ответил таджик и протянул руку, - Джоджон.

- Дай я тебя поцелую за такие слова, - и грузин обнял таджика..- Придет время мы еще будем опять жить в одной стране, стране братьев. Кому нужны границы?

Друзья поцеловались прямо в машине. Атак как это происходило на солидной скорости, то машина вдруг пошла виражами.

- Осторожно, дорогой, - закричал грузин.

- Конечно, брат, - отвечал таджик.

И они уже оба, вцепившись в руль, осторожно повели машину навстречу дороге. Впереди замаячили кипарисы маленького городка.

- В этом доме я живу. - сказал вдруг Ушанги, - заедем!

- Заедем, - согласился Джоджон.

И машина повернула в переулок.

А в это время перед переулком остановился автобус, из которого вышли не больше не меньше как Николай Константинович со своей вечной Анечкой. Они тотчас же остановили почтенного человека в широкополой шляпе.

- День добрый, отец, скажите, это въезд в город?

- Да, родные, это въезд в старый Тифлис, в котором я прожил без малого сто лет... - ответил старик, сняв шляпу.

- Будем ждать машину здесь, - сказал Нестеров.

Глава 29

Восточные лунные построения, звучавшие в ушах Джоджона, сменились оптимистической песней, призывающей ненаглядную Сулико всю жизнь любить только одного джигита. Вероятно, автор песни был мужчина.

Автомобилевладелец Афзунов подогнал своего зеленого коня к бензоколонке, около которой стоял добрый молодец в усах и папахе, в развевающемся красном плаще с пистолетом для заправки автомобилей.

- Гамарджоба, - весело закричал он, - какой бензин заливать, дорогой? 76-й, 93-й, может быть, "экстру" или дизельное топливо? Деньгами, валютой или талонами будешь расплачиваться, путешественник?

- Салам алейкум, добрый человек, - отвечал ему Джоджон. - А заправлять я буду самый лучший бензин.

Грузин внял таджику, вставил пистолет в бензобак и спросил, бережно поглаживая зеленый бок машины:

- В Москве купил красавицу?

- В ней, в столице России, - ответил таджик.

- Я тоже, - сказал грузин, - еще поработаю здесь и тоже поеду в Москву за машиной. Месяц уже работаю. Деньги накоплю. Недели две еще поработаю и поеду.

- В добрый час, хороший человек, - ответил таджик, садясь за руль, заводя мотор и протягивая заправщику деньги.

И его зеленый конь, как и тысячи до него, растворился в розовой пыли трассы, а заправщик, поцокав языком, с завистью посмотрел на пробегающие мимо машинки.

Джоджон давил на акселератор и выжимал из машины все, что только можно было выжать конкретно из этой модели "Опеля". Дело в том, что это был "Опель-капитан".

Неожиданно взгляд его упал на стоящий возле дороги очередной знак. На этот раз на нем была изображена корова.

- В год Быка у меня все должно быть в порядке, - подумал он.

И тотчас же на извилистой дороге вынужден был притормозить, потому что всю дорогу запрудило переходящее ее стадо.

Джоджон надавил на клаксон, и среди коров началась паника. Животные полезли друг на друга, принимались мычать, а Джоджон попытался было, лавируя между ними, ехать дальше. Но это ему не удалось.

потому что в тот самый момент навстречу его машине шагнул громадный, чугунный, монолитный, как памятник, словно покрытый черным японским лаком фирмы "Vil Lipaioff", рогатый и страшный бык. От неожиданности зрелища Джоджон оторопел. Рука его как-то сама сползла с гудка. Бык словно гипнотизировал машину.

Джоджон оглянулся назад. Отступать было некуда. ВСЮДУ, куда хватал глаз, были коровы. Джоджон закрыл глаза. Нога его соскользнула с педали тормоза, машина поп. горку пошла на быка. Бык слегка нагнул голову и с удивлением смотрел на нс боящегося его зеленого зверя. Звон стекол, мычание коров - это то, что услышал показавшийся в это время из-за большого камня пастух. А увидел он такую картину: полукругом.

изображая из себя амфитеатр, стояли коровы и смотрели, как их повелитель сцепился рогами с зеленой машиной. Пастух подбежал разнимать дерущихся.

- Цур, цур, - кричал он быку.

Бык грустно посмотрел на пастуха. Громко замычали коровы. Пастух.