Задержать профессора (СИ)

Елена делает знак рукой, попутно давая ей стакан воды, чтобы та успокоилась и пододвигает к ней ещё раз папку, говоря спокойным голосом.

— Хорошо-хорошо, я вас поняла. Взгляните ещё раз на документ, пожалуйста.

Анна без особых стараний быстро просматривает документы и переводит злой взгляд на женщину.

— И что?! Что я должна тут увидеть? — скрипя зубами, Анна вернула взгляд на лежащие документы перед ней.

— Я же Вам сказала — смотрите внимательнее. Вас ничего не смущает? — не унимаясь, задаёт вопрос следователь.

— Не понимаю… Что вы от меня хотите?

Елена указала на конкретные номера счетов, прописанные на бумаге.

— Вот это что за счёт? Вы знаете? — спросила Елена Ивановна.

— Отец говорил, что это какие-то перевозки. Каких-то материалов… или что-то в этом роде…

— Перевозки материалов? Вы уверены? — выгнув бровь, спросил следователь.

— Да я не знаю, что это. Отец сказал, что это так нужно. Что это мелочи какие-то.

— Как можно подписывать то, что ты не знаешь? — удивленно спросила женщина.

— Я доверяю своему отцу. Он всегда мне помогал и тут тоже, — настаивала на своём девушка.

— Значит, вы не знаете, что это такое? — наморщив лоб, ещё раз уточнила Елена Ивановна.

— Нет. Я ничего из перечисленного не делала. У меня даже ни одного штрафа нет, вы издеваетесь? Я примерная студентка, плачу все налоги вовремя. Зачем мне это делать, если я даже прошу отца просмотреть мои бумаги на наличие ошибок? — непонимание всей ситуации всё ещё крутилось в голове девушки.

Образовалась пауза. Елена кивнула головой и что-то записала у себя на бумаге.

— Вас же арестовали за незаконное перемещение через таможенную границу оружия, разве не так?

— Да! И у меня много вопросов к вам. Какая граница? Какое перемещение? Это просто какая-то чушь, — фыркнув, ответила Анна, — я не занималась контрабандой уж точно и все это знают, — негодуя, девушка ощущает лёгкую трясучку своего тела с появляющимися мелкими мурашками на руках.

— Вот эта! — Елена ещё раз резко указала на цифры, — вот это контрабанда. Эти цифры мелькают во многих ваших договорах. Причём, регулярно. Интересно, что можно продавать за такие суммы? Что? Краску? Холсты? Что? Я, конечно, не специалист, но это даже всё вместе взятое не будет стоить таких денег.

Анна замолчала, смотря то на следователя, то на злосчастные бумаги и придвинула их к себе, чтобы вникнуть в них, обдумывая то, что ей вдалбливала всё время женщина. Но голова отказывалась принимать действительность.

— Подумайте на счёт адвоката. Подпись то ваша стоит… — произнеся эту фразу, и крикнула Елена Ивановна стоящему за дверью конвою, — Уводите, — приказав отвести её в камеру, до выяснения всех обстоятельств.

Анна чувствовала себя, как в цирке Шапито. Демонстрируя свои тщетные попытки выпутаться из коварных лап своего противника на арене. Ведь все взгляды прохожих были прикованы к ней. Прикрывая глаза, ощущала отвращение ко всему окружающему, и чувство усталости пронзает тело девушки, как никогда.

Кто-то перешептывается, смотря на меня, когда ведут по заполненным коридорам отделения, кто-то рассматривает с презрением и насмешкой в глазах. Но мысли не дают сосредоточиться на том, что от меня хотят знать и почему я здесь оказалась. Злой рок судьбы или просто мне жизнь преподносит урок?

Почувствовав на себе чужой взгляд, Анна повернула голову в бок и увидела стоящего в наручниках своего отца, со скорченной гримасой на лице, выражающую презрение и чувство уверенности в своей правоте, которую так и хотелось бы содрать с него.

— Всё будет хорошо. Мой адвокат нас вытащит! — крикнул из-за прошедшего угла Михаил Максимович своей дочери напоследок.

«— Да пошёл он к черту» — мысленно чертыхнулась Анна. Она не хотела верить во всё происходящее, но реальность и слова следователя, говорили об обратном, с чем было трудно поспорить в данной ситуации.

Девушку подвели к камере, сняли наручники и запустили вовнутрь, оставив наедине со своими мыслями.

Компанию составляла сомнительного происхождения дама, одетая в оборванную и поношенную временем одежду, а рядом находилась молодая девушка, приблизительно того же возраста, что и Анна. Анна нашла общий язык с обеими девушками сразу, и каждая из них, переключая на себя внимание, поведала о своей тяжёлой судьбе.

Сев на свободную кровать, Анна поджала под себя ноги и принялась реветь, что есть мочи. Она была обессилена, что из глаз градом лились слёзы.

Девушке было противно от того, как её смог использовать в своих целях отец. Хотелось забыть всё это, как страшный сон, но не тут то было.

Страх, нарастающий гнев внутри Анны, были лучшей мотивацией для того, чтобы не упускать руки, ведь ей предстоит пройти через многое ещё.