Задиры

В этом индустриальном крае у добрых людей, привыкших сеять картофель и пожинать специалистов, вызывает известное удивление, что на свете не перевелись смуглые низкорослые человеческие существа, в довершение умеющие все делать.

Добрый испанец признался, что был подручным у каменщика. Переводчик, святая душа, опустил «подручный» и разом произвел его в специалисты.

Доброму испанцу выдали кусок мыла, синий комбинезон, кожаный фартук, резиновые сапоги, огромную шапку, которая надежно закрывала ему уши и даже часть носа, а также заставили расписаться за все это в квитанции.

Одновременно переводчик ввел испанца в курс заводских обычаев и нравов, объяснив по ходу дела, насколько опасно поначалу бегать перекурить в туалет. Еще ему дали несколько советов, как избежать производственных травм и вспышек недовольства со стороны местных жителей, а затем передали в руки мастеру.

Добрый испанец относительно недолго красовался в своем живописном индустриальном наряде — очень скоро он осмелился снять шапку. Для начала, поскольку он был каменщиком, ему дали разгрузить два фургона моркови; задание он выполнил с большим усердием, перебирая морковку за морковкой, стараясь при этом их не повредить и не вызвать протеста с их стороны.

В полдень он отобедал в заводской столовой. Там ему дали пресную картошку и бледную яичницу. Сколько ни искал чего-нибудь вроде человеческого участия и вожделенной солонки, их он не обнаружил.

Вечером по причине экономического спада и поскольку он как-то не так разгружал морковку, его вышвырнули с фабрики, из общежития и почти что из страны.

Прежде чем отправиться на поиски новой работы, добрый испанец пошел к врачу и попросил сделать прививку против бешенства.

Блеск и нищета переводчика

Ежедневно среди тысячи испанцев, работающих на заводе, найдется с десяток, кому надо решить какой-то вопрос, заполнить ту или иную анкету, заявить: «Тут такое дело…» Переводчику к этому не привыкать. В итоге все улаживается, иной раз заканчиваясь дружеским рукопожатием, иной раз нет…

Звонит телефон. Переводчик поднимает трубку. На проводе главный инженер токарного цеха.

— Пожалуйста, — говорит он, — зайдите ко мне в контору.

Переводчик надевает пиджак и идет в цех. В чем там дело? Когда что-то случается, обычно ему говорят уже по телефону: «Приходите, тут одному отрезало палец (или отдавило болванкой ногу)». Но когда заявляют: «Пожалуйста, зайдите на минутку…»

— Садитесь, — говорит ему инженер. — Я вас вызвал, потому что у нас возникли осложнения с одним из ваших соотечественников. Очень смышленый парень, трудолюбивый, исполнительный. Но вчера он дал пощечину одному немецкому рабочему — Мюллеру, и мы не можем оставить это без взимания. Речь идет о дисциплине, о внутреннем распорядке. Представьте, если каждый… Я хочу, чтобы он извинился перед Меллером, сказал ему «bitter» (прошу прощения). Но парень твердит «нет» и «нет». В таком случае, как мне ни жаль, я буду вынужден его уволить. Понимаете, это вопрос дисциплины, порядка. Он должен извиниться. А он заявляет «нет». Разумеется, я недостаточно знаю по-испански, чтобы объяснить ему, в чем его ошибка. Я их вызвал обоих. Может, вам удастся его уговорить. Попробуйте. Вот они идут.

— Так в чем дело? — спрашивает переводчик.

— А ни в чем. Эта скотина с восковой рожей, — говорит испанец, — повадился таскать у меня готовые детали, ясно? Я их складываю в свой ящик. Стоит мне зазеваться, как он их берет и перекладывает к себе. Я его предупреждал: «Получишь по морде». А он хоть бы хны. Ну делать нечего, вчера я взял его за грудки и врезал как следует. А вы бы как на моем месте?

Переводчик пересказывает соотечественнику все, что ему только что сообщил инженер о дисциплине, о внутреннем распорядке, и что все очень довольны его работой, им было бы очень жаль, и так далее. Андалузец решительно качает головой: нет, нет и нет, ни за что. Пусть делают с ним что хотят, но извиняться он не станет.

— Ну хорошо, — говорит ему переводчик, — не хочешь сказать «извини», скажи что угодно, все, что в голову придет, любую чепуховину. Хочешь, чтобы тебя выкинули на улицу? Чего ради? Чтобы немцы же над тобою смеялись? Вот обрадуется этот… Я бы на твоем месте…

— Ладно, валяйте, — решительно заявляет испанец, протягивая немцу руку. Немец удивлен. А в глазах у испанца вспыхивает сатанинский огонь. Пожимая немцу руку, он отчетливо произносит: Вонючий козел.

— Was hat er gesagt? (Что он сказал?) — спрашивает инженер.

Переводчик ощущает легкую сухость во рту.

— Он сказал: «Прошу прощения…» Entschuldigung…

— Wunderbar! (Отлично!) — восклицает инженер, радостно вскакивая с кресла. — Alles in Ordnung! (Все в порядке!) — Подойдя к парням, он хлопает того и другого по плечу и говорит: — Отлично, а теперь снова за работу.

Рабочие уходят. Инженер поворачивается к переводчику:

— Как вам это удалось? Что вы ему сказали?

— A-а, это профессиональная тайна, — смиренно улыбаясь, отвечает переводчик.

А инженер все повторяет:

Wunderbar! Wunderbar!

В Германию!